Когда я Нюшу полюбил,
а полюбил её не сразу,
я по утрам кагорец пил,
а не какую-то заразу.
Когда я Нюшу целовал -
и в рот, и в око, и в сопатку,
я тот кагорец наливал
в себя, как в рюмочку - лампадку.
Как хорошо, что я затих,
так удивительно, что бьётся,
что бьётся сердце на двоих,
как это где-то там поётся.
1960