Из цикла "Сутки прочь"
Слова: Г. Горбовский
Исп.: Глеб Горбовский
ЧАС НОЧИ.
Час. Гниение колбас.
Витрин гной.
Сколько нас
у смерти про запас -
для земли родной.
В час ещё отходят поезда
и покойники - в свои стада.
В час рыдают жёны
жеребцов.
В час - спадает напряжёнка
с пьяненьких юнцов.
А вчера
без двух мгновений в час
у соседа вытек правый глаз.
Сам собою вытек, мигунок.
Спит станок... Блаженствует верстак.
Тик-так. Тик-так.
...Как опохмелиться за пятак?
ДВА НОЧИ.
В два часа
опускаются у бродяг паруса,
как крылья, как перья.
Исчезают сомненья, неверья.
Окунается мозг в кипяток сна.
Снится весна.
В два часа по шоссейной дороге
шествуют непризнанные боги
с котомками,
с мыслями звонкими,
с траурными подглазьями,
не утеплённые на зиму.
В два просыпается птица сова.
А восторг, родившийся в два,
до утра протянет едва...
ТРИ НОЧИ.
Три удара за стеной.
Три дыры во тьме ночной.
Я глотаю чьи-то мысли,
что от рифмочек прокисли.
Лес, как волос, шевеля,
в танце кружится Земля.
Ниспадает с потолка
нитка с телом паука.
С влажной крыши, с высоты
льют мяуканье коты.
Положив под челюсть руки,
я ловлю ушами звуки.
В туалете - всхлип воды.
За окном - удар звезды!-
о панель... И одичало
одиночество кричало!
ЧЕТЫРЕ НОЧИ.
Когда пролязгало четыре,
в квартире кто-то взвыл во сне!
Что в этот час творится в мире?
Кто на вопрос ответит мне?
Не началась ли хмурым утром
опять, как некогда, война?
А тот народ не стал ли мудрым,
что зла посеял семена?
В четыре меньше дыма в небо,-
почти не курят в этот час.
В четыре водку пить нелепо,
но, если пьёшь - не пей без нас.
В четыре капля с водостока,
последняя - по горлу вниз.
В четыре медленно с Востока
заря впивается в карниз.
И так очерчено четыре -
и выпукло, и чётко так!
И всем неспящим в этом мире
душа моя - дорожный знак.
ПЯТЬ УТРА.
Бывает же такое время - пять!
Ни дать, ни взять другой планеты время.
Из похождений возвратится зять.
Обходит тёщу. Робко чешет темя.
Холодные пельмени молча ест.
В потёмках перешагивает сына.
Ему заутро - в Обыл-ебыл-трест,
где шаткий стол, с отбросами корзина.
Сейчас он засыпает на ходу,
валясь, как древо срубленное, в койку.
И сигарета, посновав во рту,
вдруг замерла,
приняв, как Бобик, стойку.
ШЕСТЬ УТРА.
А в шесть я достаю бадью
скрипучим воротом колодца
и через край прохладу пью,
и сердце жаждущее бьётся.
Ни мысли нет, ни жеста нет,-
одна лишь честная отдача
себя - воде, земле...
Рассвет:
над сонным лесом солнце скачет.
И в доме том, где я живу,
нальются комнаты сияньем.
Я песней воздух разорву,
как в добродушном состоянье!
Возьму топор и - ну! - сверкать...
А на крыльце соседском баба
спросонья примется икать,
зеленоватая, как жаба.
1965, п. Вырица
| 
