Вот и всё, господа, — говорил подхорунжий кадетам
Слова: О. Биркле
Исп.: Олег Биркле
Вот и всё, господа, — говорил подхорунжий кадетам, —
— Вы довольно юны, чтоб в последнем бою умирать.
Пусть Россия по-варварски смята, распята, раздета.
Мы не в силах сейчас что-то сделать и что-то менять.
Видит Бог, господа, что отчасти мы все вне закона.
И Отчизны сыны чужаки теперь в доме родном.
Нам придётся часть жизни прожить за далёким кордоном.
Будем честны к судьбе, оставляя слова на потом.
Господа, мы покинем Россию свою ненадолго.
Господа, мы однажды вернёмся, вернёмся сюда!
И пред Господом нашим у белых церквей поклянёмся
Императору верой и правдой служить до конца!
Взвод в молчанье стоял. Ветер выл, падал снег на погоны.
Кто-то тихо молился, но каждый в душе понимал:
Не вернуть государя и юность, кадетскую пору.
И Отчизною правит жестокий и дерзкий вандал.
Взвод по коням и в путь! — дал приказ подхорунжий
И впервые с слезой на глазах их сынами назвал.
— Я до самой границы отец ваш и верный попутчик.
Ну а дальше, Храни вас Господь! — и вперёд поскакал.
Вот уж кедры в снегу впереди, показалась граница.
Был последний привал у реки, подхорунжий сказал:
— Юнкера, ружья вверх! Надо с честью с Россией проститься.
И прощальный их залп тишину над тайгой оборвал.
| 
