|
| Сказка про Никиту-удальца
Слова: Н. Шнайдер
Исп.: Нина Шнайдер
Глава 1
Небылица, или быль - вам решать...
Только пыль из-под копыт не унять.
Мчится всадник разудалый в галоп,
Чётким ритмом разлетается дробь.
Торс в кольчуге, шлем на солнце блестит,
За спиной колчан привычно висит,
Лук, копьё, да за ремнём кнут и нож, -
Всадник статен, и силён, и пригож.
А за ним лишь пыль столбом завилась,
Впереди река дугой разлилась;
Через камешки есть брод - перешёл,
Вновь по солнышку дорогу нашёл.
Двое суток проскакал без еды;
Только выпьет из кувшина воды,
Разгоняется, да скачет быстрей,
Под копытами ложится пырей.
Ветер треплет красный плащ впопыхах,
Будто гонит струг на всех парусах!
Верный конь послушно ношу несёт,
Вот и новый на пути поворот...
Глава 2
Парень спрятал на груди талисман,
Что вручил ему сапожник Иван:
Птица Синяя под синим крылом
Держит карту золотую вверх дном.
Будто тайну птица рвётся открыть,
Только может в тех местах говорить,
Где однажды появилась на свет.
Ищет всадник день-деньской этот след.
Дал сапожник на дорогу калач,
Хоть и сам ходил голодным, хоть плачь!
Но любил Иван Никитку - мальца...
По соседству жил, когда удальца
В тяжких муках мать на свет родила,
Через пару дней концы отдала.
И сиротку поднимал лишь отец,
Только спился, разнесчастный, вконец.
Всё жену свою искал, поджидал,
Будто он не сам её закопал.
Помутился разум, вот он и пил,
А потом и сам не знал, что творил...
Глава 3
Рос малец как придорожный ковыль,
В доме пусто, по углам только пыль.
А над верхнею губой бьётся пух, -
Жениховский занимается дух!
Парень ловкий: сам починит избу,
Двери смажет, да почистит трубу,
Кашу сварит, да нарубит дрова,
А коль надо - быстро сыщет слова.
Шустрый малый и с лица не дурён,
По плечам кудрями ластится лён.
Жаль, что в дырах, да заплатках живёт.
А сапожника досада скребёт:
"Эх, невесту тяжело будет взять,
На подарки даже нечего дать.
Что отец? Подай лишь полный стакан;
Только утро, - он с утра в стельку пьян!"
Знал давно сапожник тайну одну.
Сел поближе вечерочком к окну:
"Не исполнить завещанья вовек.
Может сделать только тот человек,
Что храбрей, сильней степного орла!"
Талисман давненько мать отдала...
Глава 4
Перед смертью ангел к ней прилетел.
Незаметно на подушку присел,
Прямо в руки положил талисман
И шепнул один загадочный план.
Не запомнила, малец закряхтел.
Тут сосед зашёл, мальчонку пригрел,
Вот она и отдала талисман.
Объясниться не успела, - дурман
Захватил её, назад не вернул.
В окна ветер лишь неистово дул.
Вскоре муж пришёл, соседа прогнал.
Что тогда грудной малец понимал?
Но помчались годы, парень взрослел:
И смекалист был, и жилист, и смел.
Научился сапоги подбивать,
Стал сапожнику во всём помогать.
Будто сыном рос - приветным, родным,
Дело спорилось с азартом лихим.
Побеседуют, - открытый, не злой:
"Как бы мать гордилась, сын - золотой!
От нужды, несчастья надо б сберечь."
Потому Иван завёл как-то речь:
"Ты, Никитка, молодой, удалой.
Может справишься. А план мой такой.."
И сапожник парню тайну открыл.
Добрый ангел, мол, его посетил,
Но Господь ещё к себе не прибрал, -
Похворал, да снова на ноги встал.
Глава 5
Проскакал Никита множество вёрст.
Вдруг - коню вцепилось что-то за хвост!
Испугался он, пугливо заржал,
Захрапел... Ездок его придержал,
Отпустив поводья, спрыгнул с седла, -
От нечистой не осталось следа!
Он коня со всех сторон оглядел,
Успокоился, но снова не сел.
Что ж, прищла пора прилечь, отдохнуть.
Только конь насторожился чуть-чуть.
А трава вокруг зелёным ковром,
Тишина стоит такая кругом...
Удалец наш под берёзкой прилёг,
Подустал от напряжённых дорог.
Щиплет конь по всей округе траву,
Мы начнём теперь другую главу.
Глава 6
Не заметил, как все сутки проспал.
Подскочил, коня за гриву поймал
И пытается запрыгнуть в седло.
Но не тут-то было: встало, ушло!
Округлились у Никиты глаза.
Глядь - на гриве у коня стрекоза!
Усмехается, по коже - мороз:
То ли, - хочет чтобы конь её вёз,
То ли, - просто забавляется так?
Почесал Никитка сильный кулак:
"Нет, пожалуй, эдак можно прибить.
А коль вздумала слегка подшутить?"
Хоп! - седло опять на место пришло!
Ну конечно, до Никиты дошло,
Что волшебницей была стрекоза.
Эка невидаль: седло, как коза,
То подскочет, то прилежно сидит?
Стрекоза певуче вслух говорит:
"Ой, Никитушка, летела к тебе."
Удальцу чегой-то не по себе,
Не нашёлся сразу, что ей сказать.
Всё ж, решился: "А как вас величать?"
"Я - Маринка-волшебство-Стрекоза!" -
Пареньку открыто смотрит в глаза,
Заливается, да крылышком бьёт,
Пританцовывая, песни поёт!
Рассмешила парня. Доблестный конь
Бьёт копытом, высекая огонь.
"Ну поехали, коль хочешь со мной.
Путь далёкий, веселее с тобой!"
Приказал Никита гостье: "Садись,
Да за гриву крепко-крепко держись."
Задержались. В пору дальше спешить.
Стрекоза не стала больше смешить,
Села, в гриву уцепилась, молчит.
Конь взметнулся, как по небу - летит!
Глава 7
Долго ехали, усталость берёт.
Стрекоза невдруг вопрос задаёт:
"Что торопишься, Никитушка - друг?
Красота, смотри, какая вокруг!“
Поманил присесть черёмухи куст.
Жаль, кувшин с водой давно уже пуст,
Жажда мучает, но нечего пить.
Только стали о воде говорить,
Как ручей у ног забил, зажурчал...
Пил Никита, да в кувшин набирал, -
Очень вкусной оказалась вода!
Тут с Маринкой приключилась беда, -
Искупаться потянуло в ручье.
Вся загадка у неё на плече -
Замочить нельзя. Забыла совсем.
Разболится, - не залечишь ничем.
И нырнула! Только ойкала так,
Как не стонут, если это пустяк.
Наш герой пытался горю помочь,
А Маринка, оказалось, не прочь
Пролежать ещё денёчек в тени:
Хорошо, на целом свете - одни!
Но Никита задержаться не мог;
Хоть устал от бесконечных дорог,
Не согласен время даром терять.
Так промолвил: "Можешь здесь отдыхать,
Я поехал, у меня есть дела."
В тот же миг она его догнала.
Глава 8
Хоть плечо огнём пылает, болит,
Примостилась и тихонько сопит.
Конь понёс их по лесам, по лугам,
По цветочным, разноцветным коврам,
По полям, да по тропинкам лесным.
Вдруг - откуда ни возьмись! - серый дым.
Конь храпит, и норовит на дыбы,
А навстречу им шагают дубы!
Машут ветками, бросаясь листвой,
Из корней дымит завесой густой,
И бедой разит от страшных дубов!
Наш храбрец к неравной схватке готов.
Конь попятился немного назад...
А дубы трясутся, гневно кричат:
"Не пройдёт никто! Дороги здесь нет.
Ты умрёшь, но не узнаешь секрет."
Жуткий хохот, копоть, сажа и грязь.
Ветер свищет, тучей пыль поднялась.
Отступает конь, копытами бьёт.
Но в атаку храбрый всадник ведёт.
Первый дуб, как пули, листья метнул.
Жуткий ветер беспощадно подул.
Удалец прикрылся круглым щитом,
Да стегал умело длинным кнутом!
Разлетелись листья. Ветки стрелой
Бросил яростно могучий другой.
Снова выставил Никитушка щит,
А вокруг него скрипит, да свистит.
Третий жуткий дуб корнями стращал,
В удальца камнями, грязью метал.
Извернулся парень, в сторону - прыг!
В ствол копьё метнул, - вонзилось, как штык.
Заревел тут дуб, на землю упал, -
Видно парень в сердцевину попал.
Разъярились, раскачались дубы.
Дым смердит, как из дырявой трубы.
Долго палицей Никита махал,
Пред собою едкий дым разгонял;
От него горят, слезятся глаза.
Но вот - чудо! - помогла Стрекоза:
Грянул гром, сверкнула молния вдруг,
И дубы, скрипя, попятились в круг.
Дождь полил, листва намокла под ним.
Растворилось всё... Рассеялся дым.
Глава 9
Стал Никита Стрекозу обнимать:
"Ой, так можно два крыла поломать!
Вот, плечо не заживает никак."
Удалец понять не может: "Как так?
Всё умеешь, а не лечишь плечо?"
И дотронулся. Но как горячо!
Стал на плечико легонечко дуть.
Ой, Маринке захотелось вспорхнуть.
Так легко! Уже почти не болит.
Резво кинулась на грудь, говорит:
"Ты спаситель мой! С тобой хорошо."
Вот такого не бывало ещё...
У Никиты робко сердце зашлось,
Но шалунье рассмешить удалось:
Хвостик выставила, павой плывёт.
Зазывая за собой в хоровод.
Даже крылышки от счастья дрожат,
Перламутровые глазки горят!
Конь в сторонке мирно бродит, храпит,
А на небе месяц в лодочке спит...
Глава 10
На заре пустились в дальний поход,
Конь привычно свою ношу несёт.
Стрекоза на гриве ладно сидит,
Лишь тревожно на дорогу глядит.
Видит - облако несётся на них...
Конь, почуяв что-то, нервно притих.
У Никиты помутилось в глазах
И холодным потом выступил страх:
"Что-то чёрное... Никак - вороньё?"
Прямо в облако подкинул копьё, -
Хоп! - огромный ворон с неба летит.
Громко каркает и гневно хрипит,
По земле кружится, лапой гребёт,
А из глаз колючих - искры! Но вот
Он глухой, предсмертный выпустил стон,
И свалился навзничь, насмерть сражён.
Стая кинулась спасать вожака,
В лютой злобе растерзать чужака.
Лук и стрелы Стрекоза вдруг берёт.
Да без промаха по чёрному бьёт!
В диком облаке разлад, крик, возня,
Перья сыпятся, как град из огня!
Удалец навстречу выставил щит,
А вокруг кустарник вспыхнул, - горит!
Вороньё летит, один за другим,
Поле стало неприглядно - чужим:
Всюду каркает, зловеще шипит,
От нечистой силы жижа кишит.
Стало жарко, душно, смрадная вонь.
Перекинулся на жижу огонь... -
Всё сгорело, не оставив следа.
Слава богу, удалилась беда.
Глава 11
Проскакали скоро множество вёрст,
А еды осталась малая горсть.
На охоту наш Никита пошёл
И добычу в одночасье нашёл.
Куропатку подстрелил, ощипал,
Над костром изжарил, с солью подал.
Стрекоза - Маринка съела чуть-чуть,
Задремала... Утомил её путь.
А Никитка у кострища сидит.
Звёзды светят, он на небо глядит,
Думу думает про свой талисман...
Глядь - из леса выбегает кабан!
Сам огромный, а из пасти клыки
Вверх торчат, как боевые штыки.
Весь в щетине: не кабан - дикобраз,
Не видать зловещих, маленьких глаз.
Землю роет, да копытами бьёт,
Воздух нюхает, да рылом гребёт.
А щетина, как иголки, торчит,
Сам от злости, как сирена, вопит.
Конь шарахнулся, заржал, отскочил.
А кабан несётся, что было сил:
Цель настигнет, - сразу насмерть пробьёт!
У Никиты по спине липкий пот...
Но мгновенно парень взялся за нож;
Храбреца за просто так не возьмёшь:
Изловчился, да на зверя вскочил!
Ой, кабан не ожидал, закружил,
Хочет сбросить ношу, смять, растерзать,
Страшной мордой начал грозно мотать.
Тут Никита в горло нож как всадил!
Завизжал кабан, да рухнул без сил.
Глава 12
Стрекоза беспечно, крепко спала.
Что случилось, не совсем поняла;
На земле лежит огромный кабан:
"Ты, Никитушка, поставил капкан?
Не поранил тебя бешенный зверь?
Всё ли цело? Осмотрись, да проверь."
Беспокоится... Привыкла к нему.
Да и он к ней. И решил потому
Рассказать про дорогой талисман.
Но попозже... Этот мерзкий кабан
Время отнял, нужно вновь наверстать.
Что тут мешкать: на коня и скакать.
Глава 13
Перед ними речка выросла вдруг,
И за ними тоже - замкнутый круг!
Влево, вправо, - нет дороги нигде.
Неужели это к новой беде?
Переплыть храбрец наш речку хотел.
Слез с коня, слететь Маринке велел.
Только ноги замочили, - карась
Грозно крикнул: "Здесь вода разлилась.
Чтобы вас не пропустить: не пущу!
Коль ослушаетесь, так угощу,
Что запомните навек, навсегда.
Я живу в реке - моя в ней вода!"
Стрекоза спросила: "Что тебе дать?
Переправу нам бы только достать,
Мы торопимся. Пусти нас, карась."
А карась открыл огромную пасть:
"Ну, попробуйте! Всех враз утоплю
И на дне замуровать вас велю."
Чешуя на нём сверкает, блестит,
Неуклюже плавниками грозит,
Метра три в нём! И откуда такой?
Бьёт хвостом, весь изогнулся дугой,
В глубь нырнул и воду в речке мутит.
Показался, - и свистит, и шипит!
Стрекозе, конечно, жалко крыло:
Если бросить - воду б в миг унесло.
Но с одним крылом куда полетишь?
Да ещё других стрекоз насмешишь...
Глава 14
Простояли день, и ночь, и другой:
Ни - туда, и ни - сюда, ни ногой.
Стрекоза вдруг замахала крылом,
Завиляла стильно резвым хвостом
И запела! Этот глупый карась
Так заслушался, раскрыл даже пасть
А Никита - хоп! - закинул крючок.
Тот вонзился, словно острый сучок.
Потянул карась Никитку на дно,
Но героя победить не дано -
Стрекоза вцепилась, тащут назад!
От натуги побелел рыбий взгляд,
Плавниками упирается, бьёт,
То - назад потянет, тут же - вперёд!
Всё ж дубинкой оглушить удалось,
Только эхо над рекой пронеслось.
Повалился злой карась на бочок, -
Замер, вытянулся... Вот дурачок,
Возомнил себя хозяином вод!
Ну, теперь вода сама утечёт,
Если некому мутить, да болтать.
Потихоньку начала отступать,
Остальное переплыли и в тень.
Отлежаться б! Ох, устали за день.
Развели костёр, наелись ухи,
(Отпустили карасю все грехи.)
Стрекозе пришлось болячки лечить,
Крылья мокрые на солнце сушить...
Глава 15
Отдохнув немного, тронулись в путь,
Отыскать бы след гнезда где-нибудь.
Показал Никита свой талисман.
Рассказал про их с сапожником план.
Но Маринка что-то стала грустить,
Не танцует, перестала шутить.
Вся задумчивая, как никогда,
Будто чувствует, - крадётся беда.
Разгадать загадку ей удалось,
(Чтоб об этом пожалеть не пришлось.)
Но Никите не сказала, не срок.
Разыскала потайной уголок.
Притаилась и закрыла глаза.
Чистым жемчугом скатилась слеза...
Ох, немало пережить довелось.
И откуда зло на свете взялось?
Не поймёт Никитка, чем так спугнул?
Ветер угли посильнее раздул,
Он помешивал, сидел, как немой.
Звёзды высветились над головой.
"Коль обидел, почему ж не сказать?
Разве легче станет, если молчать?
Ладно, скажет. А теперь бы поспать,
Утром бодрым встать и дальше скакать."
Много дней, ночей уже позади,
И никто не знает, что впереди:
Может - след найдётся, может - и нет.
Так подкрался снова тихий рассвет...
Глава 16
А беда в своей засаде сидит,
Зорким глазом на дорогу глядит,
Жертву ждёт; ей запах жертвы знаком!
От предчувствия щимит в горле ком.
Обернётся в миг гремучей змеёй,
Или пташкой в небе, светлой мечтой,
Чёрным камнем ляжет вдруг на пути:
Ни объехать, ни разбить, ни пройти.
То на ёлке примостится иглой,
То погонится сварливой осой,
Невидимкой может рядом лететь,
Или бешенно, как буря, реветь.
То прикинется ночным мотыльком,
То колючкой, то пищит комаром,
То пиявкой может в речке залечь,
То крапивой у дороги обжечь...
Глава 17
Конь валялся по зелёной траве.
Мошки полчищем ползли к голове;
Он хвостом усердно тварей гонял,
По округе всю траву перемял.
Ратью целой кровь из крупа сосут
И, вертлявые, по ляжкам бегут.
Но достанется букашкам кнутом:
Не спасутся ни сейчас, ни потом!
Ветер гривою беспечно играл,
Вдруг коня тихонько кто-то позвал...
Ой, кобылка с белой чёлкой стоит!
Как под хвост коня кольнули - дрожит,
Увивается, брыкается, ржёт!
А кобылка всё резвится, зовёт.
Завела его в лесной полумрак,
Он плетётся в след за ней, как дурак.
Вот, со всех сторон смыкается лес,
Затянул протяжно адскую бес...
Глава 18
Ждёт, волнуется Никита весь день,
От берёзы мирно падает тень.
Смотрит пристально в зовущую даль,
Под кольчугою тоска, да печаль.
По привычке конь на свист не идёт,
Удальца тревога пуще грызёт.
Стрекоза пустилась тайно во след;
Знает, сколько на пути разных бед.
Только зря, нигде не видно следов.
Будто верный конь упал в тёмный ров.
Навалилась непроглядная ночь,
Волшебством, увы, никак не помочь.
Рассказать Никите всё не могла, -
Это тёмные и злые дела.
"Может, дай-то бог, вернётся живой."
И укрылась на траве с головой.
Глава 19
Завела кобылка жертву во мрак.
Конь шарахнулся, забился... - чудак.
Звери лютые завыли в кустах,
Даже сердце леденит жуткий страх.
Обернулась вдруг волчицею злой,
Конь отчаянно трясёт головой.
Ощетинила стальные клыки,
Имитируя всем телом прыжки.
Конь поднялся на дыбы и заржал,
Ей копытом прямо в морду попал!
Завизжала, разъярилась, - прыжок! -
Зацепила пастью выпуклый бок.
Конь прогнулся, сбросил ношу рывком.
Подлетела и в кусты - кувырком!
Хвост поджала, хитро спряталась вновь.
Все бока коню окрасила кровь.
Но волчица нападает опять,
С крупа кожу удалось ей содрать.
Конь копытами сильнее лягнул, -
Отлетела, сук ей шкуру проткнул.
Конь взбесился, да поддал ей двумя.
Кровь как хлынет! И волчица, скуля,
Завертелась, поползла с глаз долой.
Он понёсся вон из чащи густой,
Будто ветер, мчался, взмыленный весь.
Поредел вокруг таинственный лес.
Словно пули, километры летят,
В напряжении все мышцы дрожат.
Глава 20
Конь по запаху Никиту нашёл.
Круп оборван, как в лохмотья подол.
Кровь сочится из разодранных ран,
Сам качается, храпит, будто пьян.
В мыле весь, метался так до утра,
И свалился с белой пеной у рта.
Чем лечить? А подорожной травой.
Завернули круп, лежит сам - не свой.
Долго мучился, отчаянно ржал.
Наш Никитка рядом с другом лежал.
Стрекоза втирала в раны настой.
Конь страдал, мотал больной головой.
Всё шептала заговоры над ним,
Да поила разнотравьем крутым;
То заботливо погладит, вздохнёт,
То задумчивую песню споёт...
Ох, очнулся! Хоть ещё всё болит,
Пробудился, наконец, аппетит.
Значит, дело на попрваку идёт,
Лишь растрёпанною гривой трясёт.
Глава 21
Подлечили бедолагу и в путь.
А Маринка утыкается в грудь,
Слёзы прячет... Но упорно молчит.
Как от холода, всё время дрожит.
Лес остался далеко позади.
Что ж ещё героев ждёт впереди?
В полутьме следы готовы искать,
Удалец всю тайну должен узнать.
Молча едут, только взгляд говорит.
Озираясь, конь тихонько храпит.
Будто беды отступились, ушли.
Наши путники к привалу пришли.
Но недолго длился отдыха час.
Поспешили дальше. Ветер их спас;
Очень жарко начался новый день.
Не сулит прохладу куцая тень...
Глава 22
Вот чудо! Неведомы глазу края:
Сиренево - розовым пышит хвоя.
Трава голубая, деревья цветные,
А птицы диковинные, озорные!
Присвиснув, Никита глядит удивлённо.
Маринка затихла, сопит напряжённо,
Лишь крылышки мелко дрожат почему-то.
Подвоха ли ждать от нового чуда?
Ковёр на пути расписной расстелился!
Свернули правее, - правее сместился.
Левее решили, - коврище туда же!
А прямо хотели, - он снова на страже:
Летит, накрывает, дышать уже трудно.
К земле опустились, - и он с ними дружно!
Нет хода героям. Ковёр не пускает,
Как преданный раб, он свой тыл охраняет.
Метались, бежали, тихонько сидели... -
Ковёр караулил добычу на деле.
Увы, на игру суета не похожа.
Герой наш смекнул, что так дальше не гоже:
Он ловко подкинул тугую дубинку, -
Взлетели цветочки, пылинки, пушинки!
Ковёр закряхтел, кашлянул, зачихался...
Ну что ж, добровольно в ловушку попался!
Свернулся пружинкой, мгновенно исчез.
Вдоль синих полей рос таинственный лес,
Сулящий прохладу, приятную тень.
Совсем незаметно закончился день.
А ночь коротали на травах душистых,
В златой колыбели деревьев ветвистых.
Когда расцвело, птицы дивно запели,
Следа не осталось от мягкой постели...
Глава 23
Поехали дальше. Ох, время не терпит;
Надетый на грудь талисман так и сверлит.
Но вскоре застыли у розовой сопки
Причудливой формы коньячной стопки!
Но - перевёрнутой!? На крепенькой ножке
Прекрасное деревце: листья, серёжки,
Приветливо машут завитые ветки,
На них, будто гнёзда, злачённые сетки!
Такого Никита не видывал сроду.
Пытался на сопку вскарабкаться с ходу, -
В глаза ему колким швырнули песком.
Он тут же споткнулся, слетел кувырком!
Понятно, что сопка совсем не простая.
Недаром, что стопка, - ан, метко бросает!
Внезапно Маринка куда-то пропала...
Видать, приключений в пути их немало.
Герой наш местечко в кустах отыскал
И там непоседу свою поджидал.
Глава 24
Уснул незаметно. Проспал до утра.
Глаза открывает - крутая гора!
Такая высокая, ветер шатает.
Фужер удивительно напоминает.
Но - перевёрнутый!? На тоненькой ножке
Знакомое деревце. А вот и серёжка!
Лежит у подножия, дивно сверкает.
Красой любоваться своей зазывает.
Никита серёжку припрятал в карман.
Попробовал в гору подняться - стал пьян!
Упал, оцарапался, чуть не разбился.
Как тут талисман дорогой пригодился!
Он руку к нему лишь на миг приложил,
Как стал здоровёхонек, - сразу ожил!
Все раны исчезли, ушли на глазах.
Маринка вернулась, купаясь в слезах, -
Уж так испугалась за друга Никиту, -
Боялась, что сердце героя разбито.
Шепнула: "За крылья покрепче держись!"
И в миг на вершину они поднялись.
Глава 25
Вокруг - красотища! Потешные сопки,
По форме как будто стаканы и стопки,
Бокалы, фужеры, графины, кувшин... -
Во сне не увидишь подобных картин!
Деревья цветные, как радуга в мае,
Переливаются, ярко сверкая.
На облачке возятся дивные птицы...
Не думал Никита в раю очутиться.
Откуда Маринка взяла столько силы?
Она на вершине его отпустила,
Сама улетела внезапно куда-то.
Он жадно любуется кроной богатой,
Примерил серёжку, - как тут и была!
А веточка нежно его обняла;
Такая душистая, в мягких листочках,
Серёжки, сверкая, висят в уголочках.
Глава 26
Весь день Удалец под деревьями бродит,
С затейливых гнёздышек взгляда не сводит:
Искрятся чудесным, загадочным светом,
И каждое - с тайной, с сюрпризом, с секретом!
"А если гнездо Синей Птицы вот здесь?"
Достал талисман, - тот волнуется весь...
И птица рванулась, взмахнула крылом!
Заветная карта летит кувырком.
Никита не знал, что сначала искать:
За Синею Птицей во след побежать,
Или за картой спуститься в ущелье?
В руках у него только синие перья.
На камень присел, пригорюнился даже.
Но вот Стрекоза ему крылышком машет;
Ту карту, что выпала резко у Птицы,
Она разыскла! Вдруг - стала светиться,
По карте глазами, да крыльями водит,
Тихонечко шепчет... Никита на взводе:
Неужто загадку сейчас разгадает?
Уж если секреты и тайны узнает,
То он не расстанется с ней никогда!
Глава 27
Но вновь приключилась лихая беда:
Зрачки у Маринки в глазах завертелись,
А крылышки вспыхнули и загорелись!
Сама стала быстро, нелепо кружиться,
Качаться и падать, барахтаться, биться.
Бессильно упала, на карте лежит.
Вспотела, но будто замёрзла, - дрожит.
Никитка в испуге: "Да что ж теперь делать?"
Схватился за голову, сам белый - белый:
"Ох, если бы только спаслась... Небылица!
А вдруг это только мне кажется, снится?
И Синяя Птица назад не летит... -
От всех приключений Никиту знобит, -
Нашла, значит, птица родное гнездо.
Но кто же расскажет всю тайну? Кто, кто?!"
Герой отойти на два шага не смеет.
Потом отыскать ничего не сумеет;
Здесь всё исчезает, меняется снова.
В бреду не привидится чуда такого!
Но где Стрекоза? Ищет парень, зовёт.
Исчезла. На зов не летит, не идёт.
Схватился за грудь беспокойно Никита,
Сердечко сдавило, - как пулей пробито.
Глава 28
Никитушку ветка к себе поманила,
Опять за серёжку поблагодарила.
Понежился лаской, затих, задремал...
Вдруг - за ногу дёрнули! Кто-то поймал
И сбросить пытается вниз головой.
Никита схватился за ветку рукой -
Цепляется, держится. Веточка стонет;
Боится, серёжку родную обронит.
Но парня спасла, на весу удержала.
Вдруг видит - крадётся огромное жало
И яд свой в Никитушку выпрыснуть хочет!
Он бледный, невнятное что-то лопочет...
Сорвалась серёжка, да с ветки упала.
Тут капелька яда в неё и попала!
Она потускнела... Потом побледнела...
Поблёкла, обуглилась и... почернела.
Как ветка рыдала! Никитка жалел,
Другую серёжку найти ей хотел;
Откуда он знал, что они - драгоценны?
Не видел таких и не знал на них цены.
Глава 29
Совсем обессиленный рядом присел,
Лицом повернуться к той ветке не смел.
Она всё вздыхала, да плакала горько.
Он был благодарен, измучился только:
"Везде одни тайны... Найти бы Маринку,
Сдувать бы всю жизнь пушинки, пылинки.
Куда же проказница вновь отлучилась?"
Как только подумал, к нему опустилась
Прекрасная Птица и так прошептала:
"Ты будешь счастливым. Начни всё сначала.
А силы не трать, не грусти понапрасну.
Поверь, скоро будет всё просто и ясно."
И вновь улетела в родное гнездо.
Никита вздохнул, не услышал никто.
Сидел, пригорюнившись, в тихой печали.
Лишь веточки мягко от ветра качались,
Серёжки позвякивали в лепесточках.
Шушукались пчёлки в душистых цветочках.
Раскрасилось небо неведомым цветом,
А звёздочки вспыхнули радужным светом...
Глава 30
Вновь деревце сладко его усыпило.
А сон подарил богатырскую силу;
Как будто и не было тяжких дорог.
Лишь от талисмана остался ожёг...
Гора превратилась во прежнюю сопку -
Коньячную, розово - красную стопку.
Спустился Никита наш без приключений,
Но не рассеялся рой подозрений:
"Как тут поступить? Увы, не понятно.
Что там,впереди? Ох, невероятно!
Конь, милый дружище? Гуляет, пасётся! -
Никита навстречу в припрыжку несётся, -
А рядышком - чудо! - кружится Маринка!
Вот - карта лежит, а на ней - паутинка."
Хотел её сбросить, - ух, скользкая очень...
Поёт Стрекоза, в пляске резвой хохочет!
"Я рад тебя видеть!" - сказал наш герой.
Она потешается: "Прыгай со мной.
Давай потанцуем, да песню споём!" -
Забавно дурачится, вертит хвостом.
На крыльях - заплатки, но так даже лучше.
Конь тычится в губы - красивый, могучий.
Никита спросил: "Что нам с картою делать?"
"О чём ты мечтаешь? Скажи-ка мне смело:
Богатым быть хочешь, или счастливым?" -
Маринка смотрела на парня игриво.
Никита вздохнул, но ответил ей прямо:
"Была у меня моя добрая мама.
Но вот умерла... Я её и не помню.
Я только родился, а в доме - покойник...
Увидеть бы только какою была,
К ногам бы склониться. Ведь жизнь дала!
Она талисман этот мне завещала.
Как жаль, что моей мамы рано не стало.
Вдруг я виноват, что на свет появился?
Быть может, отец бы не пил, изменился.
Вернуться бы снова в родные края:
Какая ни есть, а избушка - своя!
Хотел бы семью, да детишек весёлых.
Невесту найти бы. Твой нравится голос..
Глава 31
Вдруг - карта сама перед ним расстелилась...
И тут Стрекоза на глазах изменилась,
Согнулась от боли и вскрикнула тяжко.
Ползут по спине у Никиты мурашки:
"Да что приключилось?" Она вся забилась...
Какое же диво пред ними явилось:
Плечо у Маринки раскрылось, как роза,
В ней ключик лежит золотой - вот заноза!
Герой наш занозу вытаскивать начал, -
Кричит Стрекоза, извивается, плачет.
Но вытащил всё же, на карту сложил,
Маринка свалилась на землю без сил.
Сначала она разрослась... Что за чудо?
Потом на глазах налилась... Но откуда?
Девица лежит красоты небывалой!
Никите вдруг жарко немыслимо стало.
Одежда на ней тоже дивного цвета,
И вся - словно тёплое, нежное лето!
Никита язык прикусил, как опешил;
Наверно, попутал его этот... Леший.
Проснулась, головку к нему повернула,
Сказала с улыбкой: "Немножко вздремнула."
И тянется сладко, как будто младенец!
Никитка привстал перед ней на колени,
Давай целовать ей и ручки, и щёчки!
Серёжки, волнуясь, висят лепесточком,
А в них самоцветы волшебно сверкают,
Игривые искры в сердечко бросают!
Герой наш на дереве видел такие.
Так значит, серёжки совсем не простые?
Любуется парень, глаз с милой не сводит.
Маринке приятно - лежит, да хохочет!
Фигуркой прелестна, лицом беспободобна,
Никита признания шепчет любовно.
На платье остались с заплатками крылья.
На них изумрудов одних - изобилье!
Глава 32
Пока обнимались Никитка с Маринкой,
Исчезла затейливая паутинка.
Открылись дороги, холмы и долины... -
На свете не может быть лучше картины,
Чем взгляду желанная к дому дорога!
И сразу покинула сердце тревога.
Прекрасная, мудрая Синяя Птица
Им в путь подарила певунью - Синицу;
Она узелок в клюве гордо несла, -
Серёжечку ветка на счастье дала.
Отблагодарила так щедрая Птица
За помощь на Родине вновь очутиться.
Глава 33
Такой талисман мать сыночку дарила...
Маринка Никитушку очень любила.
И он всей душой прикипел к молодой,
Всю жизнь мечтал о невесте такой!
Попозже шалунья ему рассказала
Как мачеха злая её наказала,
И как в Стрекозу навсегда обратила,
И как прогнала... А отца - погубила.
Колдуньей слыла беспощадной, колючей:
"Кто в руки попался, - того и замучай!"
Боялись её, стороной обходили,
Молчали, не трогали и не судили.
В дороге Никитку не раз обманула:
Коня бессердечно щипала, тянула,
Волчицею выла, дымищем стращала,
А то вороньём ненасытным пугала.
Дугой разливала озёра и реки,
Сгубить, утопить всех мечтала навеки.
Маринке в плечо заточила занозу, -
Запрятала ключик в колючую розу!
Вот так бессердечно она отомстила
За то, что девчёнка её не взлюбила.
Колдунья на сопку впускать не хотела,
И ядом плевалась! Но по-баг-ро-ве-ла:
Как ядом смертельным, увы, поделилась,
Да так в преисподнюю и провалилась.
И поделом! Нет для мерзости места.
Никита с Маринкой - жених и невеста!
Глава 35
Друг дружкой любуются, нежно воркуют.
Беспечно целуются, резво танцуют,
Да всё обнимаются... - милые дети!
И нету счастливее пары на свете.
Никита домой возвратился богатым.
Сапожник Иван стал боярином - сватом.
Отец бросил пьянку, невесткой любуясь;
Он выбрал когда-то жену вот такую,
Похожа была, как две капли воды!
Отныне в их доме нет больше беды.
Лишь счастье да радость, совет да любовь!
И каждый друг другу помочь был готов:
Пыль вымели начисто, радостно, скоро.
В их доме нет места для ссоры и сора!
Цветами, травою украсили двор,
Поставили новый дубовый забор.
Глава 36
Синица гнездо под их кровлей свила.
Яички красивые к сроку снесла.
Птенцы подрастут, - зачирикают хором!
Никите с Маринкой запеть тоже в пору;
Они на земле повстречали друг друга, -
От счастья такого и луг пойдёт кругом!
А Синяя Птица на вольном просторе
Давно позабыла про беды и горе...
Вы слышали сказку про Синюю Птицу?
И мне захотелось своей поделиться.
Пусть в гости приходят к вам добрые сказки!
Ой, поздно уже, закрываются глазки...
26.01.07 г.
|
