|
| Сказка про Акулину и Детину
Слова: Н. Шнайдер
Исп.: Нина Шнайдер
Глава 1
Акулина, раскрасавица - дивчина,
И стройна, и белолица, и умна...
Эх, засматривался в след один Детина!
Расскажу сейчас... Не по годам скромна,
Трудилась днями за шитьём, за прялкой,
Мечтая ночью о большой любви.
И до сих пор всех ухажоров - скалкой!
Мёд с молоком пила, - эт для крови, -
Студённою водицей умывалась,
Румянец на щеках её играл.
А утром в путь - дорожку собиралась,
Чтоб суженный скорее отыскал...
Глава 2
Детина высмотрел однажды Акулину,
Но не решился путь, однако, преградить.
Он собирал в лесу поспевшую малину,
Чтоб спелой ягодой дивчину угостить.
Та шла в венке; к лицу ей синие цветочки,
Была пригожая как ясный, божий день!
А за спиной болтались мерно узелочки
И, притомившись, села на уютный пень.
Достала пирожочек, откусила...
Чуть отдохнуть пора, да травки собирать.
Ой, красно солнышко приятно разморило,
Что вся потягиваться стала и зевать.
Глава 3
Сквозь листву мужчина впился ясным взором,
И следил тайком... Эх, про малину позабыл!
Приворожённый красою, очень скоро
Он в восторге, как ворота, рот раскрыл!
Акулина всей фигурой потянулась...
(Как же много обещал сей гибкий стан!)
Но почуяв что-то, быстро оглянулась,
Да не заметила... Самой природой дан
Был чуткий слух и даже голос дивный;
Завидовал на ветке соловей.
Когда он лился... Как дитя, наивный.
Стоял Детина не сводя очей...
Глава 4
Травки собирала, да цветочки,
Улыбалась бабочкам, шмелям.
Песни пела, да плела веночки,
Изредка взглянув по сторонам.
Вот, подкинув узелки, пошла дивчина
Тропкою протоптанной домой.
Изошла в корзине соком вся малина.
Ой! Детина о берёзу - головой
Как ударился! И, будто бы, очнулся:
"Позабыл, разява, деву угостить."
Он туда - сюда - обратно обернулся,
И до дому - шасть! Чаёк с малиной пить.
Глава 5
Лишь в кругу семьи очухался конкретно:
Дети, дом, жена, да дел невпроворот.
Он со всеми поздоровался приветно,
Щами, кашей нагрузил худой живот,
Двери смазал, чтоб не так скрипели.
Там - и в баньку! Веничком хлещась,
Думу думал: "Раньше с жёнкой пели,
Любовались - миловались! А сейчас?..
Ох, сварлива! Вечно губы дует,
Всю фигуру потеряла, просто срам.
Та дивчина незнакомая волнует...
Жёнку? Не отдам, хоть сам - не гам!"
Глава 7
В сладком сне его любила Акулина...
Гибкий стан так трепетно сжимал,
Что под утро стала влажною перина,
Простыню в страстях на части изодрал!
А жена ему с досадой: "Тю! - взбесился?
Так поди холсты белить на реку сам."
Что ж, Детина промолчал, но подчинился
И, под коробом с бельём, аж попалам
Перегнувшись, ковылял, кряхтя, на реку;
Он решил холсты немного замочить.
Коль любовь зовёт, то надо человеку
Непременно ей навстречу поспешить.
Глава 8
Позабыл холсты, детей, заботы,
Лишь тропинка зазывает, да манит.
Он рванулся босиком! Что - повороты,
Да судьбы овраги? Пусть Господь простит
Всё на свете... Свёл ведь, не подумав:
Перед ним - женатый, скромный человек.
До сих пор жилось безрадостно, угрюмо,
Но случилось! Встретил ту, с которой век
Прожил бы в любви, да пониманьи.
Хоп! - споткнулся резко о пенёк,
Шибанулся, расстянулся без сознанья
И лежит... Вот нынче выдался денёк.
Глава 9
Акулина шла, беспечно напевая,
Да блаженно наслаждаясь всем вокруг.
Вдруг в испуге рот зажала, как немая.
Лишь ногой ступила на знакомый луг.
Что-то боязно... Но надо б человека
Хоть встряхнуть, да попытаться разбудить.
У неё в лесу отличная аптека.
Вдруг - таится кто? А то - хотят убить?
От природы не бывая робкой,
Заглянула спящему в лицо,
Да плеснула квасом - целой стопкой!
(Ой, лицо разбито, как яйцо!)
Защимела кровь, Детина вскрикнул,
Да ругнулся, - он же был мужик!
Как её узнал, - смутился, гикнул,
Тихо сел и даже как-то сник...
Чуткая дивчина Акулина
Задрала подол, рванула от него,
Приложила к носу. Наш Детина
В целом свете не желал бы ничего
Бесподобнее, чем видеть эти ручки!
Левый глаз заплыл аж до брови,
Будто в драке, в день "святой получки",
Умывался в собственной крови.
Глава 10
"Как тебя зовут?" - спросила дева,
Села рядом, икры обнажив.
Может, так была прекрасна Ева,
Когда сам Адам был свеж и жив?
Так, наверно, искушала взглядом.
Что за яблоки? За пазухою, что ль?
Мужа напоила страстным ядом,
Это - правда! Знать хотите коль,
Свежесть тела всех вела на подвиг:
Греческих богов и пастухов.
Воевали все, забыв про отдых,
За красу, за жгучую любовь!
Двигатель природы - мощный, вечный,
И равняется (придумали ж!) греху?!
Грех, любовь, да плюс укол сердечный, -
Это - жизнь! Сейчас, как на духу:
Страсть греховна, от неё детишки
Бесподобны - здравствуйте всегда!
Дочки - загляденье, а сынишки!
Знаете, поди, в чём вся беда...
Глава 11
Возвратимся к парню на лугу.
Он - влюблён! Прочувствуйте, поймите.
С ней - в раю: под деревом, в стогу,
В роще ли, в пещере... - не корите,
Счастлив он дивчину созерцать.
Понимаю, что гораздо проще
Их любовь словами отрицать;
Грех чужой - побольше, да потолще!
Что на деле? Вы ли не любили,
Не мечтали миг побыть вдвоём,
Сердце, душу сколько раз разбили,
Песни до сих пор о чём поём?
Глава 12
Детина, как приласканный младенец,
Был абсолютно счастлив, что упал.
Как мог он думать, скажут: "Двоеженец!"
И что его любовь - сплошной скандал?
Народ - всегда орёт: два пальца в рот,
И свист, и осуждение... Святые!
А если заглянуть наоборот.
За пазуху... - у всех дела такие!
А наша раскрасавица-дивчина,
Что так любви ждала девичий век,
Попалась тоже! Вот ведь в чём причина:
От Евы и Адама человек.
Так, стало быть, природа торжествует,
Бросая нас в обьятья? И в слезах
Старушка милой внучке повествует
О той любви, что светится в глазах,
Немного потускневших, но счастливых,
Как по морозу - было! - босиком...
И сбивчиво, и так красноречиво
Всё говорит о нём, а в горле - ком.
Глава 13
Оборванный подол, сердечко рвётся
И почему-то тесной стала грудь.
Как Акулина радостно смеётся, -
На зависть! Если б вы смогли взглянуть.
Любовь освободила чувство долга,
И только чувство нежности растёт;
Весной не разливается так Волга.
Вот, нежность руки на плеча кладёт,
Ну до чего распахнуты ресницы, -
Как будто диво положили на пути!
Вспугнуть боятся пеньем даже птицы,
Когда сердцам положено найти
Друг друга и забиться чаще вместе:
Попробуй разлучи, - наступит смерть.
Что говорить о долге и о чести,
Когда неможется? И как, ну как терпеть?
Глава 14
День пролетел. Торопится дивчина
Вернуться засветло к родителям в гнездо.
В другом хозяйстве разожгли лучину...
Детина на реку, - холсты волной снесло.
Ловить пытался. Где ж там, посмывались.
С пустой корзиной воротился - вот был крик!
Жена бранилась и слова впивались
Как раскалённый басурманский штык.
Жена-то не стена: "Подвинься, лягу."
И в этот раз покой дарила ночь.
"Цыц! Не мели опять свою бодягу."
Вздохнул Детина и подумал: "Завтра - прочь!"
Глава 15
Не спится Акулине. Утро рано
Застало со слезами на глазах:
Не то - от счастья, от страданья? Странно,
Вся извертелась за ночь... Утро - ах! -
Да не застало вдруг румянец яркий.
Глядь, - синевой очерчены черты,
Лицо точённое... потухший взгляд, не жаркий,
Недавно розами светились в нём мечты.
Сомнения непрошенно явились:
"Неужто он? Неужто он нашёл?"
И слёзы на подушку покатились...
Ну кто из нас однажды не прочёл
Роман любовный, повесть, или сказку,
Где все твердят: "Любовь - всегда права."
И надеваем на глаза повязку,
Цепляясь за желанные слова.
Глава 16
Томится Акулина ожиданьем
Желанной встречи: чувствует - придёт.
И чем окончится ещё одно свиданье:
"Прижмёт к груди ли, за руку ль возьмёт?
Вдруг - поцелует! Как же будет сладко!"
Как жаждет ласки тело, как давно.
Ой, в голове такие беспорядки,
И платье рванное... Его скорей на дно
В сундук припрятать понадёжней нужно,
Чтоб мать не заругала сгоряча.
Ведь до сих пор-то жили мирно, дружно.
"Как бы приникнуть на его плеча!"
Оделась понарядней, косы пали
Плащом шелковым, талию прикрыв,
(Они девичью вечность тоже ждали
Упасть на грудь любимого!) не скрыв
Всей красоты пленительного тела,
А подчеркнув, как рамкою, чело.
Ну ничего, что кожа побледнела,
Зато глаза, как искрами, зажгло!
Глава 17
Детина скоро накормил скотину,
Подсыпав ей побольше - подобрел.
Но выслушав тягучую резину,
Жену, чуть даже было, не огрел.
Глаз левый стал похуже видеть.
Бежал, как очумелый, со всех ног,
Боясь свою голубушку обидеть
Лишь тем, что к сроку вырваться не смог.
И только издали её завидев,
Вскочило сердце на гнедого рысака,
Который и рванул навстречу гриве
Из шёлка и парчи! Ну что ж, пока
Влюблённые менялись нежным взглядом,
Природа трепетала и влекла
Их в рощу, что звалася "райским садом":
В ручье вода безудержно текла,
Листвою пахло, прелою травою,
Лениво гусеницы уползали прочь.
Берёзка шелестела: "Вас укрою
При солнышке. А там - уже и ночь."
Глава 18
Кто смог забыть свой первый поцелуй,
Кто не запомнил нежность первой встречи:
Сердечко ёкает, душа кричит... - ликуй!
Как незаметно день сменяет вечер...
Остановилось время: он, она,
Сплетенье рук и губ - одна любовь!
И захмелевши, будто от вина.
Быстрее в жилах стала мчаться кровь.
Не зная устали, объятья горячи.
Забыв о голоде и даже о воде,
Рождается любовь, как из печи
Душистый хлеб... Как думать о беде,
О том, что будет? Есть один лишь миг:
Миг счастья, поделённый на двоих,
И поумноженный опять же! Счастья пик,
Когда нет дела до своих, чужих,
До правых дела, грешников заклятых.
Остановилось время в восхищеньи чувств!
И запах душных трав, слегка измятых,
Смешался с ароматом жадных уст...
Глава 19
Так снова день шальной стрелой пронёсся.
Сгустились сумерки, а кружева ветвей
Укрыли их, у ног склоняя гроздья, -
Свидетели нахлынувших страстей!
Какая это сладостная мука,
Послаще свежих ягод на лугу.
И только пролетевших мошек звуки,
Два сбившихся дыханья, и ни гу-гу...
Глава 20
Бежала Акулина во всю прыть,
Чтоб к ужину привычному успеть.
Собака отчего-то стала выть,
А деве так хотелось песни петь.
Взбесилось сердце, камнем в грудь стучит,
Пытаясь блузку разорвать на лоскутки.
Глядь - у порога тихо мать стоит,
Слегка задеты сединой виски...
И глубина тревожных, милых глаз
Пытливо окунула в омут дочь:
"Ты где была? Стою который час.
Уже темно, вот-вот наступит ночь?"
А дочь за шею обхватила мать,
Таинственно шепнула на ушко:
"Уймись. Я стала больше понимать.
Ну, не бранись, была недалеко."
От сказанного мать пришла в испуг,
Едва себя сдержала, осеклась:
"И завтра тоже ты пойдёшь на луг?"
В улыбке Акулина расплылась,
Мать чмокнула в пахучую щеку,
Отцу сплела: "Дремала. Просто так."
"Средь бела дня?" - родитель на чеку,
Подумал: "Расцвела, как в поле мак!"
Глава 21
Девица с аппетитом уплела
Кусок ржаного хлеба с молоком.
А ночь её поспешно увлекла
К нему... Приснился сон, будто кругом
Вода, а он на лодочке плывёт.
Вдруг - всколыхнулось всё, пошла волна,
Какие-то холсты на части рвёт
На волнах сидя женщина одна...
Проснулась Акулина вся в поту,
Рубашка мокрым холодом лежит
На теле девичьем. Нелепую беду
Кошмарный сон пророчит и сулит.
Скорее - на колени, к образам,
Святых просить любовь её спасти.
О, как знакомо это нам и вам,
Шептать до исступленья: "Бог, прости!"
Глава 22
А что в другой семье? Там, сам - не сам,
Детина всё пытался объяснить.
Жена ж его послала к всем чертям,
Да обещала голову срубить.
Всю ночь вздыхали оба. Сон унёс
Под утро беспокойные тела.
А как надрывно выл соседский пёс!
Наутро все в привычные дела:
Детишек накормить, и постирать,
Скотинку отогнать на сочный луг.
Жена с утра пытается орать.
Да вот у нищих нет, пожалуй, слуг.
Не выспавшись, Детина аж в галоп
Погнал коров на пастбище пастись.
Пастух, обыкновенный сельский жлоб.
Кнутом ошпарил их. Тут хочешь - злись:
"Эх, провались всё пропадом сейчас!" -
Детина в рощу в спешке сиганул...
Глава 23
Дивчина наша выспалась как раз:
"Ой, пёрышко! Тебя, поди, надул
Мне в изголовье ветер озорной? -
Заулыбалась от своих девичьих грёз, -
Скажи-ка, пёрышко пушистое: он - мой?" -
А на глазах опять остатки слёз.
Смотрелась в зеркало, но отраженье лжёт,
Ещё сильнее бледность на челе.
Дивчина кулачком всё глазки трёт.
Не верит отраженью... На селе
Глава 24
Всё как обычно: трудятся, чтоб есть.
При этом, не жалея сил, орут,
Смеются, плачут... Да смакуют весть,
Коль она есть. И, не жалея, мнут,
Бранят, да так клянут те имена,
Чья тайна скрыта только до поры.
И зависть уж потоками, вина... -
Что льётся? Даже от жары
Весть расширяется и крепкое словцо
Летит во след краснеющей жене.
И ей уже, как будто, жмёт кольцо,
Подаренное им... Будто в огне,
Не чуя ног, летит домой с бельём;
Не стала на лугу его сушить,
Чтоб не ругаться в попыхах с бабьём,
Таким же, как она. Огонь тушить
Пытается спасительной слезой,
От этого обида тяжелей.
А как она хотела быть женой:
"Люби меня, Детина, не жалей..."
Глава 25
Детина - что? Он ночку с ней провёл,
Хотел забыть. Но тут пошла молва -
Беременна она... Знать, случай свёл.
Жениться! Остальное - трын-трава!
Женились, нарожали. Как у всех.
Трудились, дружно жили до поры.
"Чужим каким-то стал? И, как на грех,
Нет дела до своей же детворы.
И чем не угодила мужику? Неужто, загулял?
Ой, сущий бред! Снесу-ка я обед милу дружку.
Ведь прожили же вместе столько лет.
Что люди скажут? Изверга найду,
Задам ему по перове число!
Поди, сейчас купается в пруду,
Холсты, тудыть, течением снесло!"
Глава 26
Забыла Акулина прялку прясть,
Бежит знакомой тропкой всё быстрей.
А пёс - за ней, разинув свою пасть.
Дивчина ноги режет о пырей,
Запыхалась, трава-то высоко.
Нетерпится любимого найти,
Вспотела вся, - уже недалеко...
Детина с места не сумел сойти.
Отчаялся уже, но вот она
Упала влажным лбом ему на грудь!
Сомнений сразу рухнула стена,
В который раз он понял жизни суть.
Любовь нетерпелива и велит,
Друг в друга проникая, обладать;
Поспешно платье в сторону летит,
И наступает божья благодать...
Всё в мире - всё равно! Лишь страсть влечёт:
Безумно руки, ноги, и тела
Сливаются в одно! Любовь течёт
Кипящим руслом - ой, как обожгла!
Всё отдала, что честно берегла,
Забыв наказы матери, отца.
Ну что поделать, коль любовь зажгла
Её, дивчину нашу - до венца?
Глава 27
Весь день ласкались в молодой траве.
Ох, как же он девчине люб да мил!
От счастья сердце билось в голове.
Так налюбилась - нету больше сил.
Но день промчался. Что ж, пора домой,
Простились кое-как, да разошлись.
Дивчина тихо шепчет: "Милый мой,
Приди опять, хоть на часок явись!"
Страсть изменила девичьи черты,
Не знала Акулина о таком, -
Пришёл к ней парень из её мечты...
Родителям - ни слова. Лишь тайком
Вздыхает, вспоминая нежность губ,
Ворочается в тонких простынях.
Ну до чего же он пригож, да люб!
Когда уснула, - целовалась в снах.
Глава 28
Детина на лугу траву косил,
Ушёл из дому засветло, давно.
Дождаться встречи не хватило сил,
Хотя забот в семье полным - полно.
Влюбился! Изменился прежний мир,
Как без неё он мог когда-то жить?
(Голодный так торопятся на пир -
На день вперёд живот себе набить.)
Трава ложится шёлковым ковром,
Покрылась потом жаркая спина.
И тишина приятная кругом...
Любовь пришла, - его ли тут вина?
Пришла и всё. А он - уже женат.
Как искушенье трудно одолеть...
В семье давно раздоры, да разлад, -
Куда мужчине своё сердце деть?
Глава 29
Дивчине дома места не найти,
Сказала, что за травами пойдёт.
Едва сумела очи отвести,
Да только мать простит и всё поймёт.
Котомку нацепив на перевес,
В припрыжку по тропинке дорогой
Дивчина наша торопилась в лес.
Прикрыв лицо растрёпанной косой.
Она глаза зажмурила ему,
Подкравшись неожиданно, как тень:
Нет, не отдаст на свете никому!
И радостью наполнен божий день.
Их скошенная травка приняла,
Да спрятали кудрявые кусты.
Страсть трепетным дыханьем обдала,
Объятия желанны и чисты.
Глава 30
Детина деву нежно целовал
И слёзы счастья капали на грудь.
За этот миг он жизнь свою б отдал!
Тут рявкнул пёс так яростно, что жуть
Как лёд, пронзила любящих насквозь:
Скорей за платья! - наготу прикрыть.
Кому найти местечко удалось?
В кусты, быстрее! (И откуда прыть?)
Эх, манят губы, хоть в последний раз!
Пёс заливается и яростно рычит.
Две пары ненасытившихся глаз
За ним следят, рука в руке дрожит.
У Акулины - то ль немой вопрос
Застыл во взгляде, то ли - просто шок?
Вот - диво: как хвостом виляет пёс...
Навстречу женщина, несёт в руках горшок
А что с Детиной? Может - паралич,
Или ещё какой недуг его настиг?
Он рухнул, как подстреленная дичь,
Бледнея на глазах... И в тот же миг
Летевший мимо бзык вцепился в нос,
Победно ядовитый штык вонзил!
Дивчина, захлебнувшись градом слёз,
Как вскрикнет! Её обморок скосил.
Глава 31
Очнулась... Вот тут всё и началось:
Та женщина на голос подбежала, -
От страха сердце девушки зашлось, -
Убили бзыка, но осталось жало:
Не нос, - сплошное красное пятно,
Распух! Мужик по-прежнему молчит.
(Кому узнать всю правду суждено?)
И пёс притих, не лает, не скулит.
Горшок в руках взбесился, задрожал,
О землю рухнул, расплескав съестное.
Пёс взвизгнул, притаился, хвост поджал.
И, как обычно у истории: вот — трое...
Глава 32
Ну как могла предвидеть Акулина,
Что он женат, любимейший Детина?
Со зла жена ей в волосы вцепилась.
Как белены объевшись, - взбеленилась:
"Ах, чёртова ты шлюха! Мой Детина!
Пока не превратила в образину, -
Поди-ка прочь. Забудь в едину ночь.
А к осени пребудет - будет дочь!"
Сгорая от стыда, сгребая платье,
Плелась дивчина... В след, шепча проклятья,
Бранилась разъярённая жена.
Детина вдруг очнулся ото сна,
Или от обморока... Глядь, - стоит жена?
Приснилось, что ли, будто не она?
Была дивчина, звали Акулина...
Куда девалась? Что же за причина
Заставила женою обернуться?
Так неужели все, когда прижмутся
К мужскому телу, девственность теряя,
Меняются: жена - собака злая?
Опомнился. До дому воротились,
А там детишки шумные резвились.
Утихомирились... Отец идёт, хромает,
Мать плачет; за него, поди, страдает,
Или вообще? Притихли дети скоро:
Поесть и спать, - какие уговоры?
Жена компрессы ставила, бранилась,
Но ночью от усталости свалилась.
Глава 33
За неделю Акулина повзрослела.
Стала хмурой и печальной... А как пела!
Мать тревожится за дочку, суть не зная:
"Что тебя так испугало, волчья стая?"
Но горюнится дивчина без ответа.
Никому не разгадать её секрета.
Молча голову склонила, рвётся грудь.
"Надо дочь развеселить нам как-нибудь."
Пошептались два родителя в тревоге,
Что пора бы дочке - этой недотроге -
Женихом обзавестись, да выйти замуж:
Обласкает и утешит. Ну а там уж!..
Акулина на ночь двери запирала,
От себя ли, от других, - того не знала.
Вырывалось сердце и томилось,
Что ж с её любовью приключилось?
Глава 34
У Детины в доме - ох, переполох!
И жена ему в сердцах: "Да чтоб ты сдох!
Чтоб ты сгинул, чтоб сгорел в аду немедля!"
А Детина всё молчит. Зачем? Коль не для
Той чудесной голубицы жить придётся.
Для сварливой этой бабы? Обернётся
Вдруг змеёй какой гремучей, или ведьмой?
"Как ты, боже, мог попутать с этой шельмой?"
Проревелась, прооралась, да и стихла:
"Будто в рот воды набрал? Да что за психла
На тебя теперь сошла? Чай, уж не болен?.."
А Детина только тем-то и доволен,
Что вопить уже изрядно меньше стала.
На ночь, как всегда, двоим послала.
Он сграбастал одеяло, отвернулся,
Точно мир вокруг вверх дном перевернулся.
Глава 35
Как уснул, увидел из лесу дивчину,
Как подол рвала, смеялась... За лучину
Ухватился, но исходят дрожью руки:
Кое-как её разжёг... какие муки!
Жил спокойно, не гадал, что приключится.
Как живёт она теперь и как ей спится?
Неужели, путь закрыт? А если замуж
Отдадут её другому? Да уж, да уж...
Вот одна лежит под боком - нелюбима.
А другая, будто хлеб, необходима!
Повалился к образам, моля пощады.
Разве не были тому мы с вами рады,
Что себе внушали: "Бог - он нам поможет."
Если честно, очень многих совесть гложет.
Что надеялись. А бог? Сам не плошай:
Раз избрал себе сей путь, - иди, шагай!
Глава 36
Кто же пьёт из нас: бес гадкий, чистый ангел?
Страсть томит тела, - увы, любые ранги
И сословия подвластны сильным чувствам.
Сколько бед и наслаждения! Безумство!
Только время как-то лечит эти хвори,
И на много лет тускнее утром зори,
Мельче звёзды, да всё чаще хмуро небо...
Человек несчастлив. Хоть и вдоволь хлеба,
И вина, и вся семья живёт в достатке,
Шёпот чудится: "Ну где же ты, мой сладкий?"
Жаль жену ему, беременную снова.
Да и детки подросли, нужна б обнова.
Суета сует, а мысли так и гложат:
"Кто, когда, и где, и как поможет?"
Вновь рассвет застал уставшим тело,
Встал с трудом... Но всё-таки за дело
Принялся привычно и проворно,
Сердце заставлял стучать покорно.
Глава 37
В доме тихо... Будто прячется покойник.
Поднялась жена, схватив рукой подойник:
"Надо ж подоить скорей бурёнок!
Вот, опять шевелится ребёнок. -
Слёзы хлынули, смешались с молоком, -
Только не кричать! Пусть в горле ком,
Пусть сдавило так, что не вздохнуть.
Распахнуться? Вдруг застудишь грудь...
Рухнуть навзничь? А его - куда?"
Деток жаль. И в этом вся беда.
Как теперь ей жить? Как отпустить
От детей отца? И как простить?
Он - немой, холодный, как чужой...
Век прожить соломенной вдовой?
Молода, так хочется любить:
"Может быть, дивчину ту сгубить?"
Подхватила вёдра и, молясь,
В дом вошла. Детишки, к ней мостясь,
Зачерпнули кружки с молоком.
"Ой, неужто станет дураком?
Весь шальной, уже который день
Слова не сказал. Как будто тень,
Исхудал, одни глаза горят..."
Глава 38
На деревне снова говорят,
Что слегла дивчина Акулина
И в бреду шептала: "Ах, Детина!"
Мать, ломая руки: "Кто такой?
Вызнай поскорей, отец... Постой,
Да попробуй тихо, не бранись.
Стыд какой! Скорее возвернись."
Акулину не узнать: глаза ввалились,
Нос и подбородок заострились,
Губы побелели, руки - плети.
Вот она, любовь, за всё в ответе:
Дождалась, поверила, познала.
Неужель, так быстро потеряла?
За окошком ветки треплет ветер,
Сил нет, чтобы сбросить эти сети.
Изодрала в клочья одеяло,
Если б хоть чуть-чуть полегче стало.
Как она устала так страдать...
А любви - всё мало? Как понять,
Что пришло на смену вместо счастья?
Почему вдруг на душе ненастье?
Как спокойно жить на белом свете?
Как печально свищет нынче ветер...
Глава 39
И за что послали эти пытки?
Разгадать - нелепые попытки.
Отрешённый взгляд, лишь слёзы льются,
Даже пряди вдоль лица не вьются,
По подушке разбросались в беспорядке,
Пальцы холодны и даже пятки!
Дорого любовь, однако, стоит.
На луну собака дико воет,
Мокрым лошадям овса задали,
Акулину ужинать позвали.
Поднялась, весь дом под ней кружится,
Доплелась, присела... Как тут злиться?
Мать, отца не может успокоить,
Чаю отпила, ушла в покои.
Жар внутри, как про Детину вспомнит,
Вся дрожит... Конечно же, не скромно
То, о чём подумалось... Не думать?
В потолок уставилась угрюмо,
В теле пыл унять никак не может,
Страсть прокралась в душу - душу гложет!
Глава 40
Опустилась ночь. Детина в рощу
Напрямик бежит, в берёзу тощу
Больно шибанулся - ой! - споткнулся
И на том-же месте расстянулся.
Глаз сомкнуть не может Акулина,
Чудится, зовёт её Детина...
В рубашонке бросилась к окну -
И откуда силы? Как в плену,
Пролежала столько дней в мученьях.
Тут, как в изощрённых приключеньях,
Вниз спустилась лестницей и - в лес,
Надо видеть друга позарез.
Ног не чуя после тяжкой пытки, -
Стало быть, любовь на ноги прытка, -
В попыхах на грудь свалилась просто!
Обомлел, очнулся, взглядом востро
Оглядел свою зазнобу, зарыдал
И, как мог, нежней к себе прижал...
Глава 41
Слов не надо, коль вскипают страсти.
Как тут думать: рядом - волчьи пасти?
Только этот миг - и будь, что будет!
А любовь не судит; верно будит
Скрытые доселе ощущенья,
Будто снова наступает миг рожденья.
Мысли спутались, тела слились в желанье.
Вслух благославляя мирозданье!
Кто сказал, что мол, любовь - утеха?
Прав и нет. Ну разве тут до смеха,
Коль в разлуке погибают двое?
Вместе - просто счастье неземное!
Помните, как вас любовь манила,
Сокрушая всё... - шальная сила!
Глава 42
Стрелой Амура пролетела ночь.
Детина - прочь, и Акулина - прочь,
Несут тела, наполненные соком
Таинственности... Будто бы под током,
Лежали в забытьи, подзарядились:
Исчезли все заботы, удалились
И беды, и печали, и невзгоды...
Что может быть прекраснее свободы?
Земля ещё хранит любовный стон,
Листочки шелестят со всех сторон.
Вот утро на восходе заалело,
От поцелуев в воздухе звенело!
Глава 43
Дрожа, влетела Акулина в спальню,
Окно закрыла, стала вновь печальной.
Но вышла к завтраку, - болезни след простыл,
Румянец щёки впалые залил.
Родители не поняли, в чём дело,
Но были рады: "Глянь, похорошела!"
Решили говорить с ней, что пора
Пришла сбираться замуж. Доктора
И их лекарства вовсе не причём,
Родители уж помнят, что - по чём!
Не хочет Акулина даже слушать,
Проголодалась, ей бы что-то скушать.
Знать, бестолку отец коней гонял,
Конкретно ничего не разузнал:
"Искать ей жениха и всё тут! Баста!
У девок молодых бывает часто,
Что думы - набекрень. Пусть ищет пяльцы,
Да приданое шьёт, чтоб в кровь все пальцы!
Тогда и дури будет меньше, и печали."
В другой деревне, вроде, не искали.
Глава 44
А надо бы разведать, что за парни
Невесту ищут: у кого - пекарни,
Или ещё чего-нибудь такого,
Чтоб не найти ей нищего какого.
Хоть не роскошно жили, но в достатке,
И сызмальства приучена к порядку.
Хозяина ей надо с головою,
Чтоб оценил достойно. Вот, порою
Бывает неказистый, да смышлённый!
Такой, конечно, будет умилённо
И благодарно созерцать супругу,
Не позабудет в суете подругу.
А есть красавцы - хоть куда! Но прытки.
Таких смирить - потешные попытки,
Вдовою будет при живом - не гоже.
И жениха ей выбирать построже.
Родители вели свои беседы...
Ох, эти дети! Ох, уж непоседы!
Тревоги сколько, и хлопот без края,
В родителях не просто: я то — знаю.
Глава 45
Детина сразу сиганул в сарай.
Как будто раньше встал. Не надо чай,
И хлеба с салом - ничего не надо.
Жена поёжилась. Была однако ж рада,
Что ей помочь решил: чем не супруг?
Всё образумится, забудет этот луг,
И эту долговязую дивчину...
Она ещё сама - пиши картину!
Пыталась улыбнуться, да забыться.
Хотелось позабавней нарядиться,
Игриво сбросить только для него.
А он не видит, будто, ничего:
Работает, приходит и уходит.
И снова думы бродят в хороводе.
А дети так резвятся, да смеются,
Что мысли в попыхах на части рвутся:
"Ну-к, хватит! Покормить пора бы птицу.
К обеду перебрать всю чечевицу."
Портки детишкам шила, да латала,
Рубашку бросила, что мужу вышивала...
Глава 46
Ну как ей, бедной, плакать - веселиться,
Когда пора рожать, да жать пшеницу?
Живот уже заметно округлился
И ноги отекли... "Ой, в бок забился!
Коленочками, что-ли? Будет резвый.
И что он в ней увидел? Вроде трезвый...
Ведь раньше никогда не отлучался,
А тут, сердешный, как с цепи сорвался.
Скорей бы разродиться, стало б легче
Себя носить, сильней бы стала, крепче
И краше... Так любви его охота!"
Но челюсти свело и снова рвота.
Грудь ноет, тяжелее с каждым днём.
Ну чтоб не делала, а мысли все о нём,
О той дивчине: "Что греха таить - красива:
Копна волос, как шёлковая грива,
И в талии тонка, - ведь не рожала!"
От этой мысли снова задрожала,
Заплакала, обняв своих детей,
Вслух проклиная кобелей - мужей.
Мать и жена, но всё же - не любима.
Вот так вся жизнь пронесётся мимо.
Детишек накормила, постирала,
Давненько что-то дом не прибирала...
Глава 47
Детина похудел и силы сдали,
Уснул в сухой скирде на сеновале.
Пришла к нему немедленно дивчина
И целовала, целовала... Вновь лучину
Жена зажгла, детей отправив спать.
Нет мужа в доме. Хочется обнять,
Уснуть привычно на его плече.
Пожаловаться? А кому, - свече?
Подруги нет. Родители ушли
В тот край далёкий... Разожгла угли
И замесила тесто на дрожжах.
Детина - в сени, - бросилась в слезах
Ему на грудь, молила, и кляла.
Любила, и ругала, и... пекла!
К утру готовы были пирожки,
Пастух призывно заиграл в рожки.
Глава 48
У Акулины появилась тайна,
Её она узнала не случайно.
И радость в сердце сразу, и тревога.
Она скорей отправилась в дорогу,
Сидела и ждала в заветном месте,
Где встретился тогда жених невесте.
Сказать хотелось, но вот - как сказать?
Себе она решила, что рожать
Конечно будет. Только как и где?
Родители узнают - быть беде.
Хотят, чтоб быстро - новый ухажор.
Неужто навсегда? Какой позор!
Ведь любятся! Придумать нужно что-то.
И не заметила, как плечи обнял кто-то:
"Детина!" - только вырвалось из уст,
Упали навзничь под кудрявый куст...
Глава 49
Безудержная страсть! Читатель помнит,
Как искушает взгляд, порою, томный.
И разум мысль одна одолевает:
Любимым быть, любить! А страсть бросает
В пучину ярких чувств, преград не зная.
Ломая стены, да на гибель обрекая,
С ног сбрасывая цепи, кандалы,
Выдёргивая с корнем те стволы,
Что на пути возникли... - вот в чём суть!
И чем поможет здесь: "Когда—нибудь..."?
Пусть - маяться весь век, и век - страдать,
Сейчас всё - всё отдать... Отдать и взять!
И если опровергните, - не верю:
Ведь по любви тоскуют даже звери,
Все птицы, твари, мелкие букашки.
Забыли, как вам встарь на промокашке
Записки присылали? Не забыли,
Читали их в волненьи... - что творили!
Пока для наших любящих дом - роща,
И может быть намного было б проще,
Когда б ни тайна, ни зима, ни волки...
Судьба подкладывает на пути иголки:
Идёшь и колешься, на месте не стоишь,
В огонь бросаешься, хоть знаешь, что сгоришь.
Глава 50
Любовь порой безумна и отчаянна...
Вот Акулина отняла нечаянно
Разгорячённые в объятьях руки,
Да попыталась говорить. Но гласа звуки
Не сразу выдали девичей тайны.
Детина весь напрягся чрезвычайно,
Доселе неизведанная чуткость
Заговорила в нём. Немного стало жутко
От сказанного милой в попыхах...
Поник, будто удар пришёлся в пах:
Смешались счастье, напряженье, удивленье,
Любовь и боль... В глазах — недоуменье.
И мысль забилась: "Как же теперь быть?"
На миг не хочет Акулину отпустить.
Задумали бежать... Бежать? Куда?!
Теперь нигде не избежать суда
Людского и родительского тоже.
Детину неприятно совесть гложет,
Любовь же утверждает: "На, - бери!
Тебе дано любить - так береги."
Час от часу становится не легче,
В тревоге обнялись они покрепче.
Укрыла их берёзовая роща,
Шепнула тихо: "А вдвоём-то проще."
Глава 51
Всё, время убежало. По домам
Привычно разбросало их, а там
Напряжены они и ждут решенья.
Жена уже додумалась до мщенья:
С порога - в крик, за скалку, ливнем - брань!
Детина только буркнул: "Перестань!
Люблю её. Всё, буду уходить."
"А этих ты - куда? Что, - утопить?!"
Рыдая, в ноги кинулась ему,
И волосы рвала: "Ну почему?
Ведь я твоя жена, меня люби!"
"Да хоть соседей воплем не зови."
Пожитки стал из дому выносить,
Детишки тоже начали просить:
"Куда ты, тятя? Маме тяжело."
Он в угол кинулся, дыхание свело.
Глава 52
Вдруг - стон тягучий... Схватки начались.
Пришлось остаться, говорить: "Крепись,
Старайся, дуйся!" Как не помогать?
Ребёнок заставляет мать страдать,
Когда на свет явиться вышел срок.
Отцам? Кому - урок, кому - не в прок.
Промучились всю ночь, наутро - дочь!
(Как и сказала Акулине.) И точь - в точь
Отец, только нежнее, да милей.
Детина - рад! Но что же будет с ней,
Когда уйдёт? Ну как оставить их?
Прижал к груди семью, в слезах, затих.
Жена уснула, ослабев да подобрев.
Детина справился, и не забыл про хлев,
Засуетился по-хозяйству с детворой,
Не торопился, не спешил... А той порой
Глава 53
Дивчина собирала узелок:
И это надо, и другое, в марте - срок.
И жаль родителей, и мечится душа...
За ней, конечно, нету ни гроша,
Без спросу не брала ещё копейки.
Отец всё мастерил, да ладил рейки,
А мать пекла хлеба, да хлопотала.
И даже где искать их дочь не знала,
Порылась в сундуках, да под подушкой.
Мать позвала: "Иди, свежи ватрушки!"
Вся покраснев, испуганно явилась,
Мать чмокнула. Та было удивилась...
Пыталась говорить, что надо денег
На новые наряды. Мать - за веник:
"А, ну-ка, вот придумала беседу!
Поди, да позови отца к обеду."
Металась Акулина, суетилась,
Вчера ещё как будто веселилась.
"Нет, надо отдавать её. И срочно!
И на примете есть один... Он точно
Подойдёт - ох, парень видный!
Кому попало было бы обидно
Дочь отдавать - единственная всё же.
А там... он ей покажет, и на ложе
Пускай вся спесь спадёт." У них так было.
(Да и сейчас ещё не поостыло!)
"Назавтра звать сватов. Пущай не знает,
Чтоб выспалась. Увидит, - так расстает..."
Глава 54
Жена не может встать, ослабла очень.
Детина весь в делах, но как клокочет
Его животрепещащее чувство.
Лишь улеглось на время то безумство -
Бежать из дома и оставить всех.
В груди заныло: "Это - тяжкий грех."
Измучился, исплакался, извёлся,
А что сказать дивчине - не нашёлся...
Глава 55
Ох, как ждала у рощи Акулина!
К утру не дождалась. И в чём причина -
Предлогов очень много: знает, знает.
Домой вернулась мрачная, пустая...
Ей мать идти скорей велела в баню,
Да пригласить подружек: Веру, Таню.
Сама чего-то стряпает, готовит,
На дочь глядит, легонько сдвинув брови.
Не хочется подруг, - жить стало больно.
Как начала рыдать: "Ну что, довольна?
Влюбилась, отдалась и... понесла."
Какая сила их тогда свела?
И люб, и дорог, но беда - чужой он муж!
Оправится весной от зимних стуж,
Родит ребёнка, всю любовь ему отдаст.
А встретятся когда - нибудь, хоть раз,
Не будет признаваться, кто отец.
Тут скоро к дому прискакал гонец,
Велел готовиться: мол, едет к вам жених!
Хотела закричать, но глас затих.
Поспешно проглотила слёз ручей,
Себе сказала: "Ну хоть он — ничей...
И если приглянётся, - то пойду,
А так, пожалуй, я с ума сойду."
Глава 56
Чесала локоны, смотрелась в зеркала:
Стройна, упруга, молода, мила.
"Коль не дурак, не станет глупо мстить.
А вдруг ещё удастся полюбить?"
Мать к свадьбе собрала наряд на диво:
Всё в перламутрах, кружевах! Вертясь игриво,
Забылась Акулина на мгновенье.
Но снова, будто ветра дуновенье,
Коснулось её тела... Отшатнулась,
В былые думы грустно окунулась,
Смахнула навернувшиеся слёзы,
Припомнила, как стоя у берёзы
С ним целовалась... Ох, в груди истома.
Какой переполох сегодня дома!
Из зеркала глядит на свет невеста,
В груди, как будто, нету сердцу места;
Стучит так тяжко, как железный молот.
И каждый, кто однажды был так молод,
Поймёт её страдания и муки.
Любовь! Она не может без разлуки.
Нам всем судьба готовит испытанья.
Ну не бывает так, чтоб без страданья.
Что говорят? Клин - клином вышибают?
Наверно, в жизни всякое бывает...
Глава 57
На волосы накинули ей сетку -
Всю в бисере! Такое видишь редко:
Искусно гладью вышиты шелка,
Походка изумительно легка,
Такая стройная, что глаз не отвести!
Ой, сколько счастья может принести
Хорошая невеста в мужний дом.
Посмотришь, - прямо дышится с трудом.
Украсили светёлку свежей веткой,
Стелили на столы скатёрки в клетку,
Зажарили гуся и поросёнка,
Телятинку, да в чесноке цыплёнка,
С капусткой пироги, блины с икрою... -
Чего не сделаешь искусною рукою.
Бочонок с водкой, да кувшин с вином,
Съестного угощенья - полон дом!
Глава 58
Подружки распевали песни звонко,
Да так, что аж звенело в перепонках!
Хотели б вскоре замуж выйти тоже,
Завидуют невесте... Эх, не гоже.
"Жаль, что Детина не жених, не рядом.
Хотя б на миг прильнуть, ну хоть бы взглядом!"
Растеряно невеста оглянулась.
От мыслей бушевавших пошатнулась.
Пришли сваты, расцеловались, сели,
Хлебнули водки, свежины поели.
Платили выкуп, чтоб увидеть молодую,
Вели беседы озорные не впустую:
Родителей хвалили, молодых,
Да выпивали горькую за них.
Подружки расшалились от вина!
Нет, никому тревога не видна.
Глава 59
Невеста бросила лишь взгляд на жениха
И отвела тот час... Нежна, тиха.
Молилась молча, - за сей день в который раз!
Вот старший сват нарочно пролил квас,
Промолвил: "Вот - де, есть у нас бычок,
И молод, и игрив! Не дурачок.
Дадите ли нам тёлочку свою?
Я за неё вам золотой даю!"
Смеялись гости, а родителям - почёт,
Пускай теперь вино рекой течёт!
Всё ж ладного сыскали паренька
И счастье будет с ним наверняка.
На дочку мать любуется украдкой,
С отцом вдвоём желают жизни сладкой.
Сваты причмокивают восхищённо губы:
"А молодые-то для глаза любы!"
Глава 60
Жених наш был плечист, румян, пригож.
Владела им предательская дрожь... -
Ну, наконец увидеть удалось!
Тут в голове мгновенно пронеслось:
"Вот эт жена!.. Да с нею - навека!
Красавица, стройна, мила, легка...
Да о такой мечтал я лишь во сне,
Сокровище упало в руки мне!"
Он подмигнул, улыбкой одарил,
Невесту этим чуть приободрил.
Сказала: "Да." Эх! - чмокнул горячо!
Мерещилось Детинино плечо,
И губы, и глаза... Закрался страх...
Жених невесту вынес на руках,
Нёс гордо, улыбаясь во весь рот!
И ластился у ног хозяйский кот,
Пёс, лая радостно, бежал за ними в след.
А вдруг не будет больше горьких бед
У нашей Акулины молодой?
Жених-то ей достался - с головой!
Слезу смахнула мать, подруги пели,
Отец благославил... В карету сели,
И поскакала тройка лошадей
Быстрей, быстрей, быстрей...
А гости ещё долго ели-пили!
Меня б, конечно, тоже пригласили,
И проводили вовремя бы тоже...
Пошла бы, да к чужим идти не гоже.
Эпилог
Не знаю, братцы, что с Детиной сталось.
Наверно, всё в семье его осталось.
А как иначе? Всякое бывает...
Да кто ж из нас подобное не знает?
На то она и жизнь, чтоб растревожить,
А то помрём от скуки. Совесть гложет?
Я верю, что вы тоже настрадались...
А вдруг - так надо, чтоб не забывались.
Сказочку придумала, не скрою:
Жить, как в сказке, хочется порою!
08.05.05 г. |
