Интервью Михаила Гулько
Русские песни на окраине Нью-Йорка

«Поручик Голицын», «Синее небо России», «Господа офицеры» - эти песни, звучавшие с магнитных лент в середине восьмидесятых, стали откровением для населения Советского Союза. Словно герои «Белой гвардии» сошли со страниц романа Булгакова и поведали о себе, своем времени, той России. Образ певца сразу оброс множеством слухов и тайн. Никто не знал, как он выглядит. Было только имя – Михаил Гулько, и голос, который покорял своей искренностью.

С легендарным исполнителем русской песни Михаилом Александровичем Гулько меня познакомила хорошая знакомая, поэтесса, композитор и телеведущая из Нью-Йорка Валерия Коренная. Несмотря на занятость, Михаил Александрович согласился дать интервью для читателей «Пугачевского времени».

- Михаил Александрович, музыка с детства звучала в Вашем доме. Тем не менее, Вы получили инженерное образование, работали по профессии. Как Вы не уходили от музыки, она сопровождает Вас всю жизнь. Как Вы думаете, почему так случилось?

- На самом деле от музыки я никогда не бегал. Я родился в Харькове, перед войной. Мама была артисткой, великолепно пела и играла на пианино. Через нее ко мне пришли песни и романсы, да еще через старенький патефон с пластинками Петра Лещенко. Когда я научился играть на аккордеоне, то с удовольствием исполнял его песни, которые знал наизусть.

Родители мечтали видеть меня инженером. Поэтому после школы я поступил в инженерно-экономический институт на горный факультет. Но музыку не забросил и с первого курса выступал на профессиональной сцене: в театрах, ресторанах, клубах. Играли в основном вальсы, польки. Танго был под запретом. Чуть позже появились, так называемые, табельные певицы. Работа музыканта достойно оплачивалась и была хорошим подспорьем в материальном плане. В Америке, не смотря на то, что я выучил язык и окончил компьютерный колледж, именно музыка стала и отдушиной и средством к существованию.

- Везде хорошо, где нас нет. Чем Вас привлекла заграница?

- Я не стану рассказывать сказки о том, как мне не давали творить, петь, что мне нравиться, зажимать и прочее. В Соединенные Штаты уехала моя дочь от первого брака. Я заскучал и понял, что должен быть рядом с дочкой, видеть, как она растет, взрослеет, участвовать в ее воспитании. Родных в России не осталось, и в 80-ом я уехал в Америку.

- Как часто Вы приезжаете в Россию?

- Первый раз я приехал в Россию через тринадцать лет после отъезда по приглашению мэра Москвы Ю. Лужкова. С тех пор приезжаю достаточно часто, с концертами, в гости к старым друзьям.

- Музыкант совершенствует мастерство. Это возможно. Но может ли человек стать умнее, возможно ли натренировать ум?

- Умнее? Не знаю. Опытнее и мудрее – да. А вообще, я считаю, что все зависит от культуры, воспитания и образования.

- Чем Вы можете объяснить свою стремительную популярность в СССР и русскоязычной Америке?

- Свой репертуар я начал собирать на Камчатке, где работал руководителем оркестра Камчатского морского пароходства и одновременно играл в ресторанах, на торговых и рыболовецких судах. В Штатах я пел для эмигрантов и гостей из Советского Союза. Мои записи провозились на родину сотрудниками Агентства печати «Новости», ТАСС, спортсменами и дипломатами. Потом это все как-то необъяснимо распространилась по всей стране. Песни, которые я спел, в Союзе считались запрещенными. Я пропускал их через себя, чтобы они получились откровенными и честными. Уважение к слушателю – одна из заповедей которой я следую всю свою творческую жизнь. Наверное, что-то получилось.

В Америке же, помимо всего, в среде эмигрантов присутствует такое понятие как тоска по Родине, ностальгия. И мне думается, что песни о России, чести, достоинстве, благородстве и любви легли на эту тоску как бальзам на рану.

- Михаил Александрович, наряду с городским романсом в 1985 году вдруг выходит альбом с песнями военных лет. Это дань уважения, гордость или коммерческий проект?

- Слово коммерция и я – понятия несовместимые. Я больше трачу, чем зарабатываю. Выпуск одного альбома обходится недешево и никакой прибыли не дает. Что касается военного альбома. Каждый год, 23 февраля и 9 мая в Нью-Йорке на Брайтон-Бич собираются эмигранты-ветераны Великой Отечественной войны, общаются, вспоминают погибших товарищей. Стало традицией, что на этих вечерах я исполняю песни военных лет. Со временем ветераны объединились в Союз ветеранов и инвалидов Второй мировой войны. В канун 40-летия Победы мне предложили записать военный альбом, в качестве подарка ветеранам.

Задача ставилась непростая. Я прослушал только более двадцати версий «Темной ночи» и других знаменитых песен 40-ых, постарался сделать собирательный образ. После чего надел военную форму, выпил сто грамм фронтовых, сел перед зеркалом и начал петь. Песни выстроил в хронологическом порядке от начала войны до Победы. В результате, по словам критиков, получилась очень сильная вещь. Я получил много добрых отзывов от рядовых слушателей и от таких известных людей как Муслим Магомаев и Иосиф Кобзон.

- Вы не любите богему, светские тусовки. Если не секрет, что вы любите?

- Николай Бердяев сказал, что человек имеет священное право на одиночество. Я предпочитаю всей этой светской суете море, пляж и книги.

- Обязательно ли умный, популярный человек – обеспеченный человек?

- К сожалению – нет. Не зря говорят: «Люди, помогите таланту, бездарность пробьется сама!» Многое зависит от воли случая, вероятности оказаться в нужном месте, в нужное время.

- Кажется, у Маяковского есть строка: Брать пример с кого? С кого Вы брали пример в жизни?

- На творчестве Петра Лещенко я вырос. Галича не совсем понимал. А когда зазвучал Владимир Семенович Высоцкий – для меня это был взрыв! Он перевернул мозги целому поколению. Мне все равно скольких женщин он любил, главное – любил! Мне безразлично от чего он умер – я оплакиваю его до сих пор. Фоном его таланта была трагичная неизбежность, присущая всем великим поэтам. Мне посчастливилось быть знакомым с королем цыганской песни Алешей Дмитриевичем, с которым дружил Высоцкий. Творчество этих людей, конечно, оказало на меня влияние. Чье-то в большей, чье-то в меньшей мере.

- Михаил Александрович, бывали ли Вы в русских провинциальных городках? Говорят, что это и есть Россия. Разделяете ли Вы эту точку зрения?

- Москва давно стала синонимом слову бизнес, где все зациклены на деньгах, а в пятницу поголовно отключают телефоны и не приходят на день рожденья, сославшись на пробки. И, слава Богу, что люди в провинции более открыты и свободны от меркантильности.

- Ваше самое заветное желание?

- Как ни высокопарно прозвучит, но пока еще есть силы и возможности – хочу служить своим слушателям, дарить им новые песни.

Вопросы задавал С. Аристов