У истоков ментовского шансона

«Нас не учили воевать в московской «вышке», 
Скажи, братишка, скажи, братишка. 
Начальство захотело так, ну так уж вышло, 
Что нас с тобой направили в Чечню. 
Мы и ПМом, кое как с тобой владели, 
Да если честно, зачем он в деле. 
Когда кругом бардак и нервы на пределе, 
Нам дали в руки АКМ и на «броню» 
(Николай Юрьевич, «Дорогами горными») 

Песни Николая Юрьевича звучат и в Израиле. И привезли их в страну репатрианты. Но не каждый, кто слушает их, знает что Николай Юрьевич – это сценический псевдоним. В миру же он — Николай Юрьевич Рассадин. Родился 21 октября 1961 года в Москве. После окончания в 1981 году Московского механико-технологического техникума мясной и холодильной промышленности, был призван в ряды Советской армии. Службу проходил на территории Германской Демократической Республики (ГСВГ), в войсках связи. В 1983 году, после демобилизации работал в одном из «закрытых» НИИ г. Москвы. В 1986 г. Поступил на службу в Московский уголовный розыск, знаменитый МУР, на должность оперативного уполномоченного. В 1990 году награждён нагрудным знаком «За отличную службу в МВД РФ». После увольнения из милиции, в 1992 году, работал в различных частных охранных предприятиях, службах безопасности. В 2006 году, после окончания Московской финансово-промышленной академии, получив квалификацию — экономист, работает топ-менеджером на одном из предприятий г. Пскова. От первого брака имеет сына – Александра. Увлечение: зимой – горные лыжи, летом – подводная охота, круглый год – стихи. А вот интервью для израильской газеты даёт впервые.

— Знаю, что песни вы пишите давно, а как родились ментовские?

— Вероятно, это некий продукт, появляющийся на свет в результате внутренних переживаний, то, что оставило во мне след за пять с небольшим лет работы в уголовном розыске. Песни разнообразны по содержанию, это результат работы «на земле». Мы не занимались раскрытием какого-то определённого рода преступлений. Всё – от кражи белья с чердака до убийств – проходило через нас. Общение с разными людьми – от бомжей до министров – также дало разнообразные впечатления. И мне просто нужно было придать всему этому поэтическую форму. Один из первых текстов был таков:

«Красная рубашка, золотой орнамент, 
Познакомьтесь с "муркой", господа. 
Опер носит "мурку" в потайном кармане, 
И не расстаётся никогда. 

Господа, минуту, не гоните дурку, 
Я скажу сейчас без лишних слов, 
Что мотив той песни, про блатную Мурку, 
Урки умыкнули у Ментов». 

Именно эти стихи, исполнявшиеся на музыку знаменитой «Мурки», дали начало новому направлению в шансоне. В моём исполнении через несколько лет эта песня вошла в сборник «Антология Мурки» под названием «Ментовская «Мурка».

— Кому-то это словосочетание – «ментовской шансон» — может показаться нелепым...

— Шансон – это просто песня. Каждая социальная группа может найти песни для себя и про себя. Есть блатной шансон, есть военный шансон, есть лирический шансон и т.д. У сотрудников милиции есть свои песни. Поэтому нет ничего странного, что песни, которые я пишу, о милиции и для милиции, носят именно такое название. Язык их – это современный язык улиц, служебный сленг...

— Ваши песни для всех, или только для сотрудников милиции?

— Изначально они предназначались сотрудникам милиции. Первый магнитоальбом «Мурка»(…из жизни ментов), записанный в 1999 году, в клубе, предназначался друзьям и знакомым. Другое дело, что его стали слушать не только «менты», но и гражданские люди. Но это уже от автора не зависит. Помню один из первых отзывов, поступивших на мой сайт: «Мы, коллектив Второго вытрезвителя Нальчика, с большим вниманием следим за вашим творчеством. Нам очень нравятся ваши песни, мы слушаем их регулярно и даже ставим их нашим подопечным».

Для многих слушателей явилось откровением то, что ментовской шансон вовсе не является продуктом целенаправленной пропаганды МВД РФ. Просто отставной мент сочиняет, а действующие его коллеги слушают и пропагандируют. Таким образом, у меня за два года вышло два альбома. Песни из них охотно включаются составителями в различные сборники шансона и компакт-диски.

— После выхода первого альбома ты стал популярным?

— Я и после второго альбома — «От Лубянки до Петровки» — не стал особенно популярен. Даже в милицейской среде… Должен признаться, что мои песни принимают не все сотрудники милиции, некоторые относятся к ним скептически, а некоторые вообще отторгают их. Нет пророка в своём отечестве – вы знаете это не хуже меня, как автор милицейских детективов и выходец из ментов…

Мало кто вообще знает что есть такой автор-исполнитель песен про милицию Николай Юрьевич. Я ведь не даю публичных концертов ( на моей памяти их было два, оба на День милиции ). Только альбомы и компакт-диски. Для того, что бы быть популярным, концертной деятельностью нужно заниматься серьёзно, а у меня на это нет времени.

Моя нынешняя работа, не позволяет мне отвлекаться на творчество. Я вынужден был приостановить работу над новым проектом – сделать ремикс альбома «Мурка». А впрочем, популярность мне, особо, не нужна. Выходят сборники шансона, на которых присутствуют мои песни…У меня есть свой круг слушателей, он небольшой, но им нравится то, что я делаю.

— Потом судьба баловала вас как автора?

— Не сказал бы. Многим я обязан моему товарищу Константину Абрамову. Материала было много, нам нужно было только выбрать двенадцать песен, которые войдут в альбом. Он познакомил меня с прекрасными музыкантами из группы «Гуляй поле». Константин изыскал возможность записи диска, его тиражирования. Мы много времени проводили в студии, где работали прекрасные аранжировщики Владимир Бойко и Александр Егоров. Сам процесс безумно мне нравился — это непередаваемая атмосфера общения творческих людей. Так был записан альбом «Руки в гору!» Ещё до выхода альбома многие песни из него были растиражированы на шансонных сборниках. Особенной популярностью пользовалась песня «Москва-Петербург»:

«От Москвы до Петербурга очень долгий разговор, 
Очень долгий разговор, очень долгий разговор. 
Я сначала и не въехал, что напротив меня вор, 
Что напротив меня вор, что напротив меня вор. 

Он что-то тихо мне базарил о природе, 
И о картошке, что у бабке в огороде…» 

Заканчивается шансон тем, что, как оказывается, опер и вор едут в гости к двум сёстрам-близнецам…

— Некоторые слушатели считают, и не без основания, что вы основатель ментовского шансона.

— Это не верно. Я считаю, что основателем жанра является Высоцкий. Достаточно послушать его песню «Давайте выпьем за тех, кто в МУРе…»

Я лишь дал название этому жанру, только и всего. Кроме того в этом жанре работает группа «Менты» (Арутюняна), у группы «Любэ» есть песня «Прорвёмся, опера!», есть исполнители, которые просто не вышли на «тиражирование», но их песни знают и любят.

— В своё время была популярна песня о милиции, написанная композитором Марком Минковым на слова поэта Анатолия Горохова для телесериала «Следствие ведут знатоки». Там были такие строчки: «если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет, значит, снова нам идти в незримый бой…» Кто-то…Где-то … Порой!.. Когда воровство было постоянным и повсеместным! Крали все, что можно…

— Это не ментовской шансон. Песни такого типа из разряда заказных. Отдел культуры политбюро предложил написать песню о милиции, раскрыв в ней «положительный образ советского милиционера». Поэт-песенник и композитор добросовестно сделали своё дело, и …получилось то, что получилось. Я не считаю эту песню плохой, просто она не искренняя, не пережитая. Вот моё мнение. Любая песня, если она написана душой, вызовет отклик у слушателя. А если для галочки, формально, то её и слушать никто не будет. Я упоминал проект Степана Арутюняна – группу «Менты». Долго искал диск, купил, послушал – полная лажа! Что можно спрашивать с человека, который в одном из интервью грязью поливал сотрудников милиции….

— Есть у ваших «героев» реальные прототипы?

— Все, с кем меня столкнула жизнь в уголовном розыске, могут считать себя прототипами героев моих песен. Но в некоторых песнях «живут» конкретные люди. Например героем песни «Первый после Бога» стал Александр Борисович Зайцев, легенда МУРа, кавалер ордена «Красной звезды». Героем песни «Кольщик» является Мелькин Сергей Константинович, мой наставник, великолепный «опер», человек с потрясающе сильным характером. А вообще, многие слушатели, в героях моих песен, узнают своих сослуживцев, своих друзей. И мне это приятно: значит я сумел передать их образы и характеры, ситуации, в которых они находились.

— Какова реакция официальных лиц МВД на ваше творчество?

— А её нет. Нет реакции. По всей видимости, до официальных лиц моё творчество не доходит, а если и доходит, то на него просто не обращают внимание. И это нормально. Ведь в моих песнях нет «официоза», «пафоса». Есть живые люди, со своими проблемами и «нестандартными» их решениями , есть общие проблемы «системы», есть нелицеприятные моменты в адрес руководителей. Видимо такое творчество не по душе чиновникам высокого ранга. У меня есть песня «Кадровик»:

«Кадровик, кадровик 
Прогибаться он привык, 
Под тяжестью бумаг, отчетов, справок. 
Кадровик, кадровик, 
А опер, как в колхозе бык, 
Пашет землю за таких как ты пиявок». 

Видимо, за это моё творчество и не нравится руководству.

— Вернёмся к шансону. Вы слушаете шансон? Если да, то какие исполнители вам нравятся?

— Да, я почитатель шансона. Мне очень нравится творчество Олега Митяева, Александра Розенбаума, Тимура Шаова, Александра Новикова — имел честь познакомится с ним лично в 90-х годах прошлого столетия , Сергея Наговицына. Из молодых исполнителей – Мафик.

— Не возникает ли противоречие: автор «ментовского» шансона любит слушать «блатной» шансон?

— Во первых в на этих песнях я рос. Во вторых «блатной» шансон с легкой руки Владимира Высоцкого стал увлечением интеллигенции, своеобразным протестом против официальной лжи, лицемерия, навязанного образа жизни…А вот блатной песней он так и не стал. Блатные его не приняли.

— Я знаю, что особенным успехом он пользовался у сотрудников милиции.

— Открою секрет: в моём репертуаре есть цикл песен, посвященных «блатной романтике». Люди, слышавшие эти песни говорят, что эти песни написал бывший «сиделец». Постоянный контакт с преступной средой накладывает отпечаток на сотрудника милиции, он волей неволей начинает перенимать характерные черты этого социального слоя. Я могу поставить себя на место того, от чьего лица пишу песни. А вот на объяснить откуда у меня берутся «военные» песни, я не могу, но их уже накопилось на альбом, даже есть рабочее название «Невеста война».

— Приходилось ли вам бывать в Израиле?

— Приходилось. Я прилетел в Тель-Авив 11 сентября 2001 года. Памятная дата для всего человечества. Кроме Тель-Авива побывал в Бер-Шеве. К сожалению, не удалось посетить Иерусалим, хотя желание было большое.

Кстати с посещением Святой земли связан один интересный случай. Захожу в одну юридическую контору и вижу за спиной адвоката сейф, а на нём милицейская фуражка. Разговорились. Оказался коллега, из уголовного розыска, более того — из Москвы. Даже общих знакомых нашли. Вот так бывает. А результатом поездки стало стихотворение «Пустыня Негев»:

Раздевшись до трусов (обхохочешься), 
Пред взглядом Господа обнаглев, 
Я жарю свинину на косточке, 
В пустыне Негев. 

Слежу за речью внимательно, 
Чтоб не попасть впросак. 
Она – еврейка, по матери, 
А он – русак. 

Не отводя взгляда в сторону, 
Обоих сердцем согрев, 
Пренебрегаю Торою 
В пустыне Негев. 

А день спустя, в знак внимания, 
Меня уносит вдаль, 
Комфортный «Боинг» компании 
EL AL. 

— Не исключено, что ваш израильский знакомый прочитает это интервью и вспомнит вас. Не хотите ли передать ему привет?

— И не только ему. Я хочу передать привет всем, кто имел отношение к органам внутренних дел России, кого пути привели в вашу замечательную страну, и всем поклонникам ментовского шансона. Хочу пожелать удачи, мира, семейного счастья!

Tweet

---

Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 2074