Музей Шансона
  Главная  » Архив  » Заметки  » «Братья Жемчужные»: пели и пили на ликероводочном заводе

«Братья Жемчужные»: пели и пили на ликероводочном заводе

20 июля легендарный питерский ансамбль «Братья Жемчужные» споет в египетском зале казино «Конти» (информационная поддержка концерта — газета «Смена»). Это будет необычный проект: во-первых, музыканты будут играть, как говорится, на расстоянии вытянутой руки от публики, во-вторых, вход для зрителей бесплатный. Наш корреспондент пообщался с руководителем «Братьев Жемчужных» Николаем РЕЗАНОВЫМ.

— Николай Серафимович, как вы стали "братом Жемчужным"?

— Первым меня так окрестил Иосиф Вайнштейн (легендарный советский джазмен, ныне живущий в Канаде. — Прим. авт.): «Где этот Жемчужный?» После Вайнштейна меня стал так величать Сева Левенштейн (тогда саксофонист, а впоследствии ведущий Би-би-си Сева Новгородцев. — Прим. авт.). Вот и прилепилась кличка. Ну а то, что назвали «братом», так это чтобы быть ближе к цыганам. Еще меня в ту пору величали Мишель Жемчужный, но потом это куда-то ушло. У нас в оркестре у многих были прикольные псевдонимы: Борис Вертибутылка, Глеб Скамейкин.

— Кто же первым произнес историческую фразу: «А не стать ли нам "Братьями Жемчужными"?

— Мы не думали, не гадали, нам было все равно, как называться. В двадцатипятилетием возрасте как-то не думаешь, какие фразы станут историческими.

— "Братья Жемчужные" в 70-е годы выпускали магнито-альбомы один за другим (Кстати, всего на счету группы больше полусотни альбомов!). Случалось ли вам записываться пьяными?.

— Практически нет. Прослушав на свежую голову такую запись, каждый из нас понимал, что это приводит лишь к обратному результату. Тебе самому, может быть, и хорошо, но зритель в ужасе. Другое дело, принять по чуть-чуть для настроения... У нас в ансамбле, знаете, какой девиз?

— Какой?

— «Даже соловей не поет, не попив росы». Безусловно, водка сгубила многих хороших, достойных людей, но мне лично всегда была доброй спутницей жизни. Я вообще в детском оркестре ликероводочного завода начинал свою карьеру!

Выпить могли мы крепко. В армии, помню, пригласил наш оркестр на свадьбу прапорщик по имени Калоша. Предупредил: «Денег не дам, зато водки пейте, сколько хотите!» А потом за голову хватался: «Лучше бы отдал деньгами!»

Во времена Ленконцерта любимыми были у нас шефские концерты на ликероводочном заводе. Новички норовили украдкой хлебнуть из бутылок с конвейерной линии, но их отлавливали и не наказывали, а по-отечески наставляли: «Сынки, ступайте в Ленинский уголок! И вправду, в комнате вождя мирового пролетариата стоял полный бак «Столичной» с кружкой на цепи. Наливай, сколь душа пожелает!» Ну мы и наливали.

На дорожку все прихватили с собой по несколько бутылок, но бдительные стражи на проходной обшарили оттопыренные карманы, все отобрали. Только я догадался уложить шесть пузырьков в футляр для баса-геликона и просочиться тенью.

— Многие песни той поры стали легендарными. Например, "Поручик Голицын". Это вообще детектив какой-то. Михаил Звездинский утверждает, что именно он — автор "Голицына", однако в это, похоже, мало кто верит. Северный с "Жемчужными" ведь тоже пели "Поручика"...

— Эту песню немного знал Аркадий. Я тоже знал ее, причем впервые услышал году в шестьдесят первом. Тогда она носила криминальный оттенок: белогвардейская тема в стране победившего социализма — потомки красных побаивались слушать песни про белых. Когда мы собрались ее записать, то обрывками вспомнили пару куплетов, а остальное дописывали, редактировали вместе с поэтом Владимиром Роменским. Ни о каком Звездинском в то время не слыхивали...

— Роменский ведь вошел в историю не только как поэт, но еще и как хозяин той самой квартиры на Петроградской, где записывались магнитофонные альбомы Северного, "Жемчужных"...

— Он жил на улице Олега Кошевого, 12. В его большой пятикомнатной, некоммунальной (по тем временам — такая редкость! — Прим. авт.) квартире мы записали в 1976 — 1980 годах все концерты с Аркадием, потом второй альбом с Александром Розенбаумом. Жена Роменского Лена выделила нам 25-метровую комнату, там все и происходило. Это был прообраз будущей студии звукозаписи. Жаль, Володя тоже рано ушел из жизни — в 1981-м, год спустя после Аркадия Северного.

— Каким был ваш гонорар на этих записях, или вы трудились из любви к искусству?

— На всех нам выдавалось 25 рублей. На эти деньги мы выпивали и закусывали после записи. Когда записали первый альбом, то распили две бутылки коньяка.

— Хорошего?

— А тогда ведь не было паленой водки, нехорошего коньяка.

— 25 рублей — это хороший гонорар?

— В ресторанах мы зарабатывали 20 — 30 рублей за вечер. Так что история русского шансона творилась из любви к искусству.

— Что вы делали со своими альбомами после записи? Показывали родственникам, знакомым? Говорили: вот, мол, это мы поем?

— Пока мы собирались с мыслями, пленки распространялись с невероятной скоростью. Питерские коллекционеры рассылали магнитофонные бобины своим коллегам в Москву, Киев, Ростов, на Сахалин. Недели не проходило пленки опутывали весь Советский Союз, одну шестую часть света. Приятно было идти по городу и слышать из окон свои песни, хотя качество записи меня как профессионала не устраивало. Сами понимаете, что можно было сделать дома, на бытовых магнитофонах.

— Главное, чтобы за репертуарчик стыдно не было!

— За репертуар мы могли всегда ответить. Матерных слов не употребляли, в чернуху не ударялись, антисоветчиной не баловались. Может, поэтому и не попали в лапы КГБ. «Братья Жемчужные» и тогда, и сейчас ассоциируются с чем— то веселым, прикольным, оптимистичным. Менты, кагэбэшники даже самых высоких чинов — тоже люди. Они тоже слушали наши записи, выпивали, закусывали под «Мурку» на кухне...

Михаил Садчиков
Смена, 19 июля 2002 г.


Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 9388

vk rutube youtube

Денис Стрельцов
Игорь Кабаргин
 Назар
Виталий Аксёнов
Виталий Крестовский
Алексей Князев
Вячеслав Клименков
группа Голубые береты
Игорь Юрин
Сергей Волоколамский

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой. И нажмите Ctrl+Enter
Использование материалов сайта запрещено. © 2004-2015 Музей Шансона