Четыре года пролетело, как в тумане...

Общеизвестно, что настоящая блатная песня за редким исключением представляет собой сугубо авторское, оригинальное произведение. Довольно часто за ней стоит реальная криминальная биография, богатый жизненный опыт, приобретенный «по ту сторону шлюза». Но иногда она просто выражает мимолетное настроение, эмоциональный настрой, меткое наблюдение за реальными фактами жизни. К этой категории с полным основанием можно отнести песню «Четыре года пролетело, как в тумане...», весьма популярную в приблатненных компаниях 70-80-х годов.

БЛАГОСЛОВЕННЫЕ «ЗАСТОЙНЫЕ»

70-80-е годы прошлого века, что бы там ни говорили современные либеральные историки, для простого народа были временами благословенными. Работы в наличии было хоть отбавляй, платили работягам неплохо. Жилье давали бесплатно, лечили и учили тоже не за деньги. Цены на основные товары и продукты питания, транспортные услуги государство строго фиксировало, никаких там тебе дефолтов и постоянно растущей инфляции. Квартплата была мизерной. С продуктами в магазинах, правда, случались перебои, но хорошее пиво, вино и водочка всегда имелись в наличии и в достаточном количестве. А закусить спиртное можно было и селедкой с горячей картошечкой, которые в изобилии имелись на торговых прилавках.

В общем, во времена брежневского «застоя» пролетариат блаженствовал и наслаждался жизнью. Однако уверенность в завтрашнем дне вскоре переросла в самоуверенность и распущенность, особенно среди молодых рабочих. Атмосфера сытой и спокойной жизни расхолаживала, а молодой организм требовал острых ощущений и прилива адреналина. Найти все это оказалось довольно легко на почве криминала. И он в брежневские времена расцвел пышным цветом. При этом профессиональных преступников в стране было немного, и основной массив преступлений, примерно до девяноста процентов, совершала уличная гопота. Причем преступления эти были самого разного характера и толка - кражи, нанесение тяжких телесных повреждений, хулиганство, изнасилования, грабежи и разбои, а иногда и убийства.

Примерно с середины 70-х годов гопота с рабочих окраин стала верховодить практически во всех крупных городах бывшего СССР. Практически каждый вечер на танцевальной площадке заканчивался дракой, а мирным обывателям ходить по ночным улицам стало просто опасно из-за возможного грабежа. Школьников великовозрастные громилы «трясли» прямо на улице средь бела, отнимая у них деньги, выделенные родителями на кино и мороженое. Милиция, конечно, не бездействовала, но самый гуманный в мире советский Уголовный кодекс не предусматривал серьезных наказаний для лиц, совершивших преступление впервые. Сроки за кражи, грабежи и хулиганку давали мизерные - не более пяти лет колонии общего режима. За убийство, конечно, давали побольше, но раскрывались такие преступления с трудом, часто зависая «глухарем».

ХОРОШО СИДИМ...

Даже попав в зону, гопота не ощущала на себе всю тяжесть уголовного наказания или какие-либо угрызения совести. Срок они мотали, как правило, в колониях общего режима, хорошо благоустроенных, которые находились недалеко от больших городов. Порядки в таких зонах соблюдались самые демократичные. Снабжение - на высоком уровне, питание в столовой хорошее, плюс богатая «отоварка» в ларьке. Спиртное за деньги спокойно приобреталось у вертухаев.

Никакого перелимита, у каждого своя отдельная шконка с чистым бельем. Настоящих блатных в таких лагерях было мало (в основном они сидели на строгом режиме), и серьезной роли в жизни зоны они не играли.

Немаловажным являлся и тот факт, что прессовать первоходов в советские времена было не принято. Даже наоборот, администрацию исправительных учреждений строго ориентировали на максимально гуманное отношение к такой категории осужденных, в отличие от рецидивистов. Считалось, что, оступившись раз, молодой парень в зоне должен обязательно измениться и выйти на свободу другим человеком, полноценным членом общества. Поэтому основной упор делался на воспитательную работу и трудотерапию.

Но распущенные великовозрастные балбесы клали с прибором на все воспитательные меры и относились к ним с юмором. И работой их тоже было не напугать, они на свободе вкалывали точно в таких же цехах. В общем, отсидев первый срок, молодые хулиганы, насильники и грабители выходили на свободу, нисколько не исправившись, а наоборот, набравшись уголовных понтов, и совершали новые преступления.

«Ведь не привык я никого еще прощать...»

Собственно говоря, об этом и поется в песне «Четыре года пролетело, как в тумане...». Она полностью отражает мировоззрение и мироощущение такой категории осужденных. Вот о чем поется в первом куплете:

Четыре года пролетело, как в тумане, 
Кружил по зоне, словно в урагане, 
Вот за воротами стою, не знаю я, куда пойду, 
В душе творится что - я не пойму.

Понятно, что в исправительно-трудовой колонии, где отбывал срок герой песни, творился полный бардак. Иначе бы ему не позволили «ураганить» на полную катушку весь срок. Обращает на себя внимание и время пребывания за решеткой. Как правило, четыре года тогда давали за хулиганку, кражу или грабеж в составе группы. Также становится понятно, что герой песни скорее всего первоход, а не профессиональный преступник. Последние при выходе на свободу всегда имеют четкие планы на будущее, необходимые связи. Здесь же полная неопределенность во всем.

Далее герой песни прямо от КПП зоны отправляется на трамвайную остановку, где к нему пристают трое незнакомцев. Ситуация, конечно, искусственная, такое редко встречается в реальной жизни, но она необходима для драматургии и прямоты сюжетной линии.

Не дожидаясь нападения незнакомцев, герой сам бросается в драку. При этом он ведет себя очень осторожно (видимо, сказываются навыки, приобретенные в зоне). Первоначально он планирует выключить одного из противников и броситься бежать. Но дерзкое нападение сыграло свою роль, и герой хорошо «отрихтовывает» троих соперников, двое из которых позорно покидают поле боя.

В последних куплетах уже появляются словечки из уголовного жаргона - «барбосят», «фраера», «козел». Это свидетельствует о том, что криминальная субкультура глубоко въелась в сознание и героя, и автора песни. Присутствует в тексте и колорит 70-х годов: «И ухватил я одного козла за гриву...» Ведь именно тогда в России впервые стали популярны длинноволосые мужские прически в стиле «Битлз» и хиппи.

С точки зрения литературного стиля, текст несколько шероховат, рифмы не всегда подобраны удачно, но это настоящий образец народного творчества. А при музыкальном исполнении текст на слух звучит довольно гладко. Простые аккорды позволяли наигрывать эту мелодию даже начинающему гитаристу. Песня «Четыре года пролетело, как в тумане...» приобрела огромную популярность уже в конце 70-х годов. Ее исполняли в полутемных дворах, в подъездах, под стакан портвейна. К сожалению, автора текста и мелодии до сих пор установить не удалось. Видимо, он скончался еще до начала перестройки, до того момента, когда блатные песни и русский шансон стали официально признанными жанрами шоу-бизнеса. И так и не успел вкусить заслуженной славы.

Четыре года пролетело, как в тумане

Четыре года пролетело, как в тумане, 
Кружил по зоне, словно в урагане,
Вот за воротами стою, не знаю я, куда пойду, 
В душе творится что -я не пойму.
Вот за воротами стою, не знаю я, куда пойду, 
В душе творится что -я не пойму.
Порою трудно разобраться в обстановке, 
Я ожидаю свой трамвай на остановке,
И вдруг, откуда ни возьмись, подходят трое, зашибись, 
Я слышу грубый голос за своей спиною.
И вдруг, откуда ни возьмись, подходят трое, зашибись, 
Я слышу грубый голос за своей спиною.
Мне показалось, эти трое в морду просят, 
И потому они за мною так барбосят,
Решил я время не терять, ударить первым и бежать, 
Ведь не привык я никого еще прощать.
Решил я время не терять, ударить первым и бежать, 
Ведь не привык я никого еще прощать.
И ухватил я одного козла за гриву, 
А остальные фраера давали спину,
А тот, которого я бил, он все скулил, орал и выл, 
Как будто кто-то ему в сраку засадил.
А тот, которого я бил, он все скулил, орал и выл, 
Как будто кто-то ему в сраку засадил.

Tweet

---

Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 8327