Зиновий Шершер: Лариса Долина требовала от Савелия Крамарова 24 часа непрерывного секса

На недавно прошедшем в Москве «Меховом салоне» я заметил члена Академии музыки США «Грэмми», бывшего нашего соотечественника Зиновия ШЕРШЕРА. Композитор, певец и художник приехал в Первопрестольную, чтобы спокойно попить водочки с друзьями и вживую послушать российских певцов и музыкантов. Зиновий в этом году номинирует на : «Грэмми» проживающих в Америке россиян: гитариста Христо КИРИЛОВА и певицу Викторию БЕЛОВУ.

Этих практически неизвестных широкой публике артистов Зиновий выбрал из огромного количества соискателей. По словам голосующего академика «Грэмми», ему предлагали взятки за протекцию. Однако он с негодованием отказался.

Про таланты Христо Кирилова ему рассказал Джим Кэрри. А о Виктории Беловой Зиновий услышал от ее учителя Сэта Риггза — великого педагога, поставившего вокал Майклу Джексону, Мадонне, Тине Тернер, Хулио Иглесиасу. Ученики Риггза получили 120 наград «Грэмми», но среди них пока не было ни одного нашего соотечественника.

— Зиновий, а на «Меховой салон» зачем пришел? — поинтересовался я у Шершера. -Неужели там, у себя в Лос-Анджелесе, мерзнешь?

— Я никогда не мерзну! Для борьбы с холодом существует масса приятных напитков: водка, виски, текила и так далее... Хочу привезти русскую шубку моей близкой подруге Шэрон Стоун.

Выпив по чарке водки, мы с Шершером прошли за кулисы. Полуголые девушки и меха, меха... Зиновий уверенно прошел к нужной вешалке, снял с плечиков шубку и позвал хозяйку. Та назвала цену — 600 тысяч рублей. Шершер перевел рубли в доллары и, достав толстую пачку «зеленых», отмусолил требуемую сумму.

— Ты себе представить не можешь, что за женщина Шэрон Стоун! — шепнул мне композитор, пока ему заворачивали покупку. — Даже когда просто пьешь с ней — это такой кайф! Я уж не говорю о сексе с ней. Это вообще рай земной! От нее исходит такой позитив, что забываешь обо всем на свете!

Пара анекдотов

Дорогие покупки принято обмывать, что мы, собственно, и сделали в одной столичной забегаловке.

— Зиновий, когда ты в 1979 году выехал из СССР, по этому поводу ходили разные слухи. Какова же истинная причина?

— Меня к тому времени компетентные органы уже несколько лет держали на заметке: дескать, слишком много зарабатываю. Целых 800 рублей в месяц! Но никто не спросил, тяжело ли давать по 20 — 22 концерта в месяц? Я много лет ездил с командой «Мастера эстрады, кино и телевидения» под руководством Бориса Брунова по городам СССР, а последний год перед отъездом был худруком и солистом ВИА «Алые цветы». Но последней каплей для КГБ стала встреча друзей-земляков в Курске. Володя Винокур тоже там участвовал, он мой старинный друг. Выпили и стали анекдоты травить. Я тоже рассказал два политических, а среди наших оказался сексот — учитель истории. Он донес, и мне ничего не оставалось, как подать документы на выезд. А мой друг Савелий Крамаров эмигрировал через девять месяцев после меня.

Всенародная любовь

— Как-то в 1974 году мы с Савелием собирались отметить 30-летие одной опереточной певицы. Красивая женщина... и я предложил гулять у меня в большой трехкомнатной квартире в Марьиной Роще, а не у нее в однокомнатной, где-то в Чертаново... Договорились начать пир в девять вечера, но уже в шесть в дверь позвонил Савелий Крамаров. Я ему говорю: «Чего ты так рано приперся, что мы с тобой будем три часа делать?!» А он только подмигнул: «Зина, мне ничего особенного не надо! Только чаю и бабу!» Я ему говорю: «Где я тебе бабу найду в шесть часов вечера?» Он хлопает меня по плечу: «Твоя теща мне тоже нравится». В то время теща жила у меня. Ну, посидели они, чаю попили, а только час прошел. Дело в том, что Крамаров не пил спиртного и мне, человеку поддающему, было с ним скучновато. Я некстати расслабился, а Савелий потащил меня в ближайший гастроном за шампанским, хотя его у меня стояло в углу хоть залейся. Но Крамарову необходимо было пообщаться с народом, автографы пораздавать. Он кайфовал, когда его узнавала толпа. В результате после нашего похода в гастроном, где Савелий расписывался на водочных этикетках, паспортах, а одному алкашу даже на лбу, я вернулся с шишкой на затылке и с оторванным рукавом. Меня сшибли по пути к артисту Крамарову. А тот, пока меня топтали, довольно орал: «Автографы -только пьяным!»

Слишком долгий секс

— К 9 часам пришла именинница и другие гости. Лариса Долина в том числе. Через час всем уже стало хорошо и весело, один Крамаров сидел хмурый. Он долго и безответно был влюблен в Ларису, сто раз объяснялся ей в своих чувствах, но та его дина-мила. И тут Савелий в очередной раз стал к ней приставать и канючить: «Лариса, ты меня любишь?» -«Да». — «Ты одна, я один... Может, у нас что-то хорошее получится? Лар? А Лар?» — «Нет».

Тут уж я не выдержал: «Лариса, ну дай ты ему разочек, что тебе стоит?! Он уже всех достал своим нытьем». Долина поворачивается ко мне: «А ты-то тут при чем?!» — «Я хозяин квартиры и стараюсь, чтобы всем гостям было хорошо, включая Савелия...» Лариса кивнула: «Ну раз так — я согласна! Дам... Только с одним условием, Савелий!» Крамаров вскочил и чуть штаны на ходу не снимает: «Любое! Любое условие! Говори!» — «Условие простое — ты не слазишь с меня целые сутки. Как залез, и поехали 24 часа подряд!» Савелий снова погрустнел: «Не-е-е-е, я так не смогу... спасибо». И после этого случая больше он к Долиной не приставал.

Падение Ободзинского

— С выступлениями я объездил все столицы союзных республик по 20 раз. В каждом городе мы выступали по несколько дней подряд. В нашей команде «Мастера эстрады, кино и телевидения» выступали: Евгений Леонов, Александр Масляков, Лариса Долина, Валентина Толкунова и многие другие. Помню концерт в Минске. Мы, конечно, как обычно, пили от души, но все же некоторым образом себя блюли. А Валера Ободзинский себя не «соблюл», хотя ему надо было еще на сцену идти — петь. Тут как раз Брунов объявляет: «Заслуженный артист РСФСР Валерий Ободзинский...» — делает паузу и заглядывает за кулисы. Видит, что музыканты Ободзинского принесли и поставили в стойку, чтобы по прямой выходить на сцену к микрофону. Борис машет рабочим, дескать, открывайте занавес! Ободзинский чисто механически, на автопилоте пошел к микрофону, но промахнулся и с ужасным грохотом рухнул в оркестровую яму. Великий конферансье Брунов только ручки развел перед зрителями: «Вот и все...» С тех пор он дал распоряжение музыкантам подносить к кулисам только тех, кто еще живой, и только тогда уже объявлял артиста.

Книги для одесситов

— С Ободзинским мы сдружились на почве любви к книгам. Правда, один раз я его за эту любовь чуть не убил. Дело было в Краснодаре, где мы с Валерой жили в одном номере. Просыпаюсь утром, а Ободзинского уже нет. Побрился, выпил 50 капель и пошел в центральный книжный магазин. Я — за ним! Спрашиваю у директора: «Есть у вас такие-то авторы?» — тот заявляет: «Были. Прямо перед вами певец Ободзинский два чемодана книг унес». Бегу в гостиницу, а там довольный Валерка уже сухоньким разговляется. Говорю ему: «Ну на хрена тебе столько книг?! Ты же все равно не сможешь их все прочитать! Тем более по пять-шесть экземпляров каждой! Поделись со мной...» — «А я и не собираюсь их читать, отвезу в Одессу и продам». — «Я же тебя сейчас убью!» — крикнул ваш покорный слуга и бросился на заслуженного артиста республики. Но Валера остановил мой порыв замечательной фразой: «Надо быть звездой, а потом надо меньше спать!» Я как-то сразу остыл, тем более что Ободзинский наполнил второй стакан сухачом: «Давай по маленькой и пойдем в универмаг — рубашки купим, с девочками познакомимся...»

Для блеска глаз

— В 1990 году я переехал из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, и меня тут же пригласили на съемки фильма «Охота за «Красным Октябрем». В мою задачу входило дирижирование оркестром музыкантов и хором моряков, которые исполняли советский гимн. Поначалу все было в огромном павильоне, где в одном углу стоял огромный стол с едой и напитками. Туда постоянно добавляли и добавляли свежие гамбургеры, бигмаки и колу. Любой человек из группы, хоть грузчик, хоть суперзвезда, в любой момент мог присесть и подкрепиться. За счет киностудии. Меня так приятно поразила эта халява, что я дал морячкам разучивать текст гимна, а сам плотно устроился за этой скатертью-самобранкой. Вскоре туда же подошел Шон Коннери со словами:

— Давайте вместе по гамбургеру сожрем! Я, кстати, с собой фляжку с виски захватил...

За закуской мы разговорились, и когда Шон узнал, что я из России, то чуть не подпрыгнул от радости:

— Супер! У меня к тебе столько вопросов! Тут такой странный консультант, что я даже не знал, как войти в образ капитана советской подлодки... И вообще, я что-то, от этой гребаной работы устал — пойдем ко мне в трейлер, там и поболтаем.

В трейлере Коннери достал из бара бутылку односолодового виски, лед, икру... в общем, я стал на этой картине не только дирижером, но и автором музыкального трека и консультантом по всем советским вопросам. И мой гонорар из начальных $100 в день вырос до $1000. Ты себе представить не можешь, сколько было всяких ляпов и в одежде, и в каких-то деталях отношений между советскими моряками, а некоторые реплики... Сценаристов-то — целых трое, но все американцы... С Шоном мы подружились после этого фильма. Он меня позднее познакомил с Джеком Николсоном. С ним мы тоже не одну бутылочку раздавили. Правда, Джек предпочитает «Блэк лейбл». Кстати, он мне сам признавался: «Пока два стакана не хлопну, вообще перед камерой не выхожу. Без выпивки нужного блеска в глазах нет!»

А я — Майкл...

— В Лос-Анджелесе я очень хорошо влился в киноиндустрию. Жена моего друга Олега Видова работала пресс-секретарем у Роберта Де Ниро и имела такие бешеные связи в Голливуде! А мне было приятно поселиться рядом со своей близкой подругой Шэрон Стоун. С ней мы познакомились еще в Нью-Йорке на вечере пожертвований в 1988 году. Я объясню, как это проходит у Я них. В огромном зале за Я столиками сидят 2000 человек. Едят, пьют... К примеру, любое второе блюдо стоит $1000, любой салат — $500 и так далее. И к параллельно идет благотворительный аукцион картин, антиквариата "или каких-то личных вещей американских артистов. Меня туда при гласила Элизабет Тейлор, после того как я написал к ее портрет. Для аукциона я предложил другое свое полотно «Женщина после концерта». Кстати, его купили за $20 тысяч. У Элизабет тогда что-то было с Майклом Джексоном. Она во время аукциона взяла меня под руку и подвела к певцу: «Познакомьтесь, это художник, композитор. Он очень много нам помогает...» Джексон улыбнулся и, встав, протянул руку: «А я — Майкл...» — «А я — Зиновий!» -ответил я. Потом каким-то чудом я попал за один столик с Шэрон. Й сразу влюбился. Она рассказала мне пару американских анекдотов, а я с десяток наших... Потом мы попили с ней винца с хлебушком. А при расставании она сказала: «Мы должны встречаться...» Вот с тех пор и встречаемся.

Сначала надо пощупать

— Ещё есть одна замечательная женщина в Беверли-Хиллз, при долгой разлуке с которой я начинаю скучать. Певица Шер. Для голливудской галереи 15 лет назад мне заказали написать ее портрет. Созвонился, взял букет цветов, приехал в ее особняк. Она с ходу предложила мне по стаканчику, потом по второму... В общем, первый сеанс закончился купанием голышом вместе с Шер в ее бассейне. Я же не могу рисовать женщину, сначала не пощупав формы... Правда, даже тогда я смог кое-как наброски сделать. Потом, когда я приехал через пару дней, певица сразу разделась до купальника. Я ей говорю: «Это не обязательно...» А она: «Кому я ещё своё тело буду показывать, как не тебе — человеку, знающему толк в красоте!» Всего у нас было таких четыре сеанса. Купались, естественно, всегда. Жарко ведь! Теперь ее портрет в голливудской галерее висит.

— Неужели никогда не писал обнаженки?

— Писал. Зачем врать... Аллу Пугачеву. По-моему, ей понравилось. Хотя она чуть ли не Христом Богом просила — в России её не выставлять.

Tweet

---

Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 5311