Михаил Круг. Человек принципа
Журналисты на «Музыкальном ринге» как-то попытались схохмить: дескать, исчерпывается ли словарный запас Михаила Круга тысячей слов? Еще как не исчерпывается!
— Михаил, Ваша фамилия — это не псевдоним?
— Про любого известного исполнителя в народе ходят байки. Я пока не попадал в тюрьму, и меня до смеха доводят люди, которые якобы сидели со мной. Так вот, они утверждают, что фамилия моя Кругликов, и я им якобы на гитаре в камере пел целые ночи напролет. На самом деле «Круг» — обычная белорусская фамилия, без каких-либо сокращений.
— Вы, насколько мне известно, ярый поборник домостроя.
— Домострой — это теплый домашний строй. Муж и жена — два равноправных человека, но женщина имеет возможность рожать детей, а мужчина — нет. Когда материнское счастье муж окружает заботой, оно становится сильнее в сто раз. В этом и есть гармония. Ситуацию, когда муж — подкаблучник, меня не устраивает. Да спросите любую женщину, большинство ответит, что им больше нравится сильный мужчина, способный семью держать в руках
— У своей первой жены Вы отсудили сына Дмитрия. Как это у Вас получилось? Обычно же при разводе дети растут с матерями,
— Просто у меня перед судьей и народными заседателями оказалось больше аргументов в свою пользу. В конце концов, уже тогда я прилично зарабатывал, у меня была квартира... А она и сейчас живет в общежитии, занимает по утрам очередь в ванну и туалет. А хотела доказать мне, что баба и без мужика семью вытянет. Может, и вытянула бы, только повернется ли язык назвать такое житье нормальным? На суде она выглядела безобразно. Председательствующий, мужчина в годах, с палочкой, давал ей советы, как себя вести. Ей же любое слово из уст муж- чины казалось вызовом. И она начала грубить, хамить, кричала, что будет на всех жаловаться. Ей сказали: «Ну, и жалуйтесь». И оставили Митьку мне. Вы всегда были таким ... правильным?
— Меня, как любого другого человека, по юности тянуло к тем, кто нарушает закон. С возрастом же приходишь к выводу, что вся эта показная удаль основывается лишь на юношеском стремлении познать мир. И скажу в назидании мальчишкам, которые любят наш жанр, слушают песни и думают, как хорошо в тюрьме: не все так в жизни как в песнях!
— Кстати, а кто он такой, «жиган-лимон»?
— Я написал эту песню, в то время, когда только-только достоянием гласности стали рэкет, братва, авторитеты, беспредел. Произошел бурный всплеск «братковства», резкое вторжение в жизнь блатных нравов. Пацаны, особенно те, кто жил не в культурных центрах, почти поголовно хотели стать бандитами.
Жиган у меня — молодой уличный хулиган, нередко — будущий преступник. Лимон — всем понятно, что это миллион. Так что сочетание «жиган-лимон» подразумевает хорошо одетого, современного молодого человека при немалых деньгах, ведущего блатной образ жизни и уважаемого в мире себе подобных.
— Не могу не спросить об истории всероссийского блатного гимна «Владимирский централ».
— Эту песню я сочинил в Ярославле, когда отдыхал там и побывал в расположенном по соседству Владимире. «Централ» — это не совсем тюрьма, а исправительно-трудовое учреждение, где есть зона общего режима и следственный изолятор. Я знаком с начальником тюрьмы, пару раз принимали вместе «на грудь». Там нет никакого антагонизма между теми, кто сидит и теми, кто охраняет. Это надуманная ситуация из романов. Все эти люди живут в одинаковых условиях и со временем становятся близкими друг другу. Допустим, и милиция, и прокуратура с удовольствием слушает наш жанр. Вообще блатные песни писали в лагерях кто? Учителя, работники культуры, интеллигенция, но никак не те, кто грабил и убивал. Многим кажется, что три аккорда взял, и ты блатной. Но наглость — второе счастье. Точно также на эстраде появляются певуньи-шептуньи и говоруньи.
— Говорят, что многих из них Вы просто не перевариваете?
— Cамые злостные злопыхатели на наш жанр — это радиостанции, которые крутят в эфире исключительно геев. Они кричат, что шансон нужно уничтожить, что он делает из людей зверей. Но что-то ни от одного осужденного я не слышал, что он совершил преступление, послушав Розенбаума, Токарева или Круга. Это все чушь! Я не приемлю этих сексуальных инвалидов. Дедушки, идущие по Красной площади на параде, воевавшие в 41 году — это наша история. 1812-й год — это наша история. Но никак не «ж...н хор», как я их называю. Эта культура чужда в России. Никакие наркотики и сексуальные оргии не сравнятся с русской баней и водкой!