 |
 |
| |||
| Главная » Архив » Заметки » Александр Дюмин | |||
|
Александр ДюминКогда беседуешь с Александром, то невольно попадаешь под его мужское очарование. Знаете, такой приятный низкий голос, теплый взгляд, душевные воспоминания. Но при всем при этом чувствуется волевой характер сильного мужчины. Перед началом интервью организаторы выступления Александра Дюмина в Санкт-Петербурге качали головой и говорили: "И не думай о сегодняшнем интервью. Не подпустит к себе на пушечный выстрел. Настрой не тот. Устал с дороги. Может вообще отказать в беседе". Но во время обеда Саша с легкостью согласился на разговор. Никаких капризов, столь характерных для избалованных вниманием людей, не было и в помине. За что ему огромное спасибо. 
— Саша, Вы уже довольно давно поете в жанре русский шансон, как все началось? — Ну, как все началось... Да, с божьей помощью, приехал в Москву... Кстати, сразу вспоминается самый распространенный вопрос журналистов об образовании. Так вот, музыкального образования у меня нет. Потом сразу звучит вопрос: "Каким же образом Вы пишете музыку и являетесь автором слов?" Отвечаю, что у меня все это в голове, моя голова — мой компьютер. Есть у меня какая-то интуиция, а для записи уже существуют профессионалы. Таким образом рождаются мои песни. — Упор я, конечно, делаю на тексты, как и основная масса моих близких коллег, как: Сережка Трофимов, Гена Жаров... Текст, а потом уже музыка. Я считаю, так как мы работаем в этом направлении, то и не следует выходить за рамки жанра. Это рокенрольщики сначала сочиняют музыку, а нам так нельзя. Порой бывает, что находясь в тон-студии, начинаешь чудотворить что-то с музыкой, вспоминаешь навороты "Pink Floyd" или "Deep Purple", мне они очень нравятся, а потом продюсер или кто-то еще говорит: "Саша, ну это уже не шансон, ты уходишь." То есть у нас все-таки главное — тексты. — Кто-то говорит, что шансон — это чисто мужская музыка, кто-то что ~ это симбиоз нескольких течений, что такое русский шансон для Александра Дюмина? — Для меня..(задумался). Я в школе очень любил историю, рассказы про Стеньку Разина, про Запорожскую сечь. Так вот, шансон для меня ассоциируется с чем — то бунтарским. Было время, когда были гонения за наши песни, за правду жизни, нас боялись. Ведь и сейчас наших исполнителей не очень-то можно увидеть на телевидении. Ну да мы особо в рекламе и не нуждаемся. — Как-то мне задали вопрос, мол, что вы несете молодежи? На что я попросил привести хоть один случай, когда человек, прослушав нашу песню, пошел бы на преступление. Не было такого. Не песня рождает преступность, а государство. Мы несем действительность. Да и потом, мы же, по большому счету, не воспринимаем неволю, как курорт, мы воспринимаем это как реальность, действительность, там плохо... — Некоторые жалуются на посещение вдохновения исключительно по ночам, когда у Вас происходит творческий процесс? — Когда как, в зависимости от состояния души. По большому же счету, я пишу или на кухне, или в дороге. Так вот летишь на самолете или едешь на поезде, смотришь в окно, там степи, поля, леса, слышишь шум колес, — все это навевает какую-то грусть. Или сидишь на кухне: чай, кофе, пачка сигарет,— так вот рождаются тексты. — Когда Вы впервые вышли на сцену? — На большую площадку я вышел первый раз в 1998 году. Это был МДМ — Московский дворец молодежи, где проводился очень крупный фестиваль с участием более 20 исполнителей. А до этого как-то не выпускали меня особо никуда. — Как-то сижу в прямом эфире некой программы, тут звонок в студию, и такой теплый, нежный женский голос: "Александр, жанр русского шансона очень широк, Вы же относитесь к жесткому стилю. Что Вы слушаете дома, простите?" Я ей говорю: "Слушаю рок, джаз, кантри, классику. Девушка, Вы представляете, если б я и дома слушал только свой жанр, да у меня бы просто башня съехала". Вообще, все зависит от настроя. Вот проснулся я утром, у меня хорошее настроение, вспомнил мамку и я уже с удовольствием слушаю "Золотое кольцо" — Надежду Кадышеву или донские песни наших стариков, и я кайфую. Можно слушать и попсу, правда, порой она бывает такая безбашенная, но это молодежная музыка, она заводит, и это здорово. — Почему именно русский шансон, а не попса или рок? — Понимаешь, сам жанр очень широк. Кто-то поет о двориках, кто-то о девчонках в юбчонках коротких, как воля... А я как-то замкнулся на такой узкой, специфической теме: тюрьмы, лагеря. Но мне это как-то ближе. Сразу вижу встречный вопрос в глазах, сидел или нет? Опять же это не показатель, у нас сидело полстраны. Я не люблю на эту тему беседовать. За меня скажет народ... — И все же? 
— Да, меня это коснулось... По большому счету, я привык к мысли, что в любой ситуации человек не должен расслабляться, иногда нужно, но я уже просто разучился. Но это мое личное мнение. — Какие у Вас отношения с коллегами по цеху? — Змея найдется везде, но я горжусь, что принадлежу к этому жанру, здесь все правда, здесь нет такого "...", как в остальном шоу-бизнесе. И народ это чувствует. Ведь мы и артисты и не артисты, что у нас на душе, то и течет в микрофон. Здесь коллеги по цеху в трудную минуту помогут, поддержат, а не отвернутся. — Саша, откуда корнями? — Родился я в Донецкой области, на Украине, в шахтерском поселке, 9 октября 1968 года. Мама одна нас с братом воспитывала. Отца похоронили. Мама и сейчас живет там же. Брат по нелепой, глупой ошибке находится в местах не столь отдаленных. Он заступился за девчонку, применил, так сказать, грубую физическую силу, а среди обидчиков был сын высокопоставленного чиновника... (вздыхает). Ну, это я что-то отошел от темы. А так все мои деды, прадеды, бабки — все ростовские казаки. — Как учился? — Да как все, были и неуды за полугодие по поведению. Всегда отлично было по пению, физкультуре и истории, нравилась она мне. Потом, классе в 3-4, я заболел, причем лежал даже в больнице уж не помню с чем, но суть в том, что я пропустил то время, когда объясняли дроби. Я прихожу в школу и понимаю, что ничего не понимаю, а учительница не сочла нужным уделить мне лишнюю минуту. Так пошли двойки, за которые мне доставалось дома. В конечном итоге я плюнул на все на это: на школу, на учебу. Весь педсовет просто плясал на столах, когда я пообещал, что после 8-го класса уйду в ПТУ. Мне дали закончить эти восемь классов. В ПТУ я пошел от безысходности — больше было некуда, сыграло и то, что многие мои знакомые тоже ушли из школы в ПТУ. По профессии я автослесарь, не знаю, правда, какого разряда. Скажем, показать, где находится в машине карбюратор, я могу, но если вдруг у меня случается поломка, то я просто оставляю машину и добираюсь домой на такси, а потом уже вызываю сервисную службу. — Семья? — У меня есть дочка, которой 5 сентября исполняется 8 лет, зовут Машенька. И жена Нюта (Анна). Семью свою я очень люблю. Я много езжу по стране, всегда возникает множество соблазнов, но я всегда возвращаюсь в семью. Это святое, настоящее. Семья — это хорошо. Александр Дюмин
|
         
|
|||
|
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой. И нажмите Ctrl+Enter Использование материалов сайта запрещено. © 2004-2015 Музей Шансона |
