Звезды шансона : Зиновий Бельский
С песнями Зиновия Бельского любители шансона и просто хорошей музыки
познакомились не так давно. Однако многие из его композиций, например,
"Я желаю тебе добра" и "Сумей простить", покорили сердца слушателей.
Да это и не мудрено: творчество Зиновия отличается не только душевными
текстами, но и действительно качественной музыкой.
Березовая каша
— Зиновий, как вы вспоминаете свое детство?
— Я родился в Чернигове, на Украине. Детство прошло с уличной шпаной,
именно с тех пор я полюбил шансон. Для родителей был послушным
ребенком, а вот школу редко посещал, за что меня не взяли из восьмого
в девятый класс. Зато у меня были успехи в музыкальной школе, хотя
среди нас, ребят, учеба в таких заведениях престижной не считалась.
Поэтому музыкалку посещал тайком от своих одноклассников, мне очень
нравились занятия там, и я был одним из лучших учеников. Вот до сих
пор и занимаюсь музыкой.
— Вспомните один из забавных эпизодов той поры.
— Ой... они все неприличные, лучше не вспоминать.
— А более-менее приличный?
— Помню, было у нас такое поле, где городские власти посадили березы.
Я собрал шпану, привел их на это поле вечером. Мы вытащили все березы,
и каждый посадил дерево около своего дома. На следующий день ко мне
пришел разбираться участковый. А вот приводов в милицию не было.
Наверное, для меня стало большой наукой то, что я не попал в девятый
класс. Все мои сверстники пошли учиться, а я — от обиды — тайком
плакал. Потом у меня была вечерняя школа... Сейчас, анализируя
прошлое, я рад, что не перешел тогда вместе с моими сверстниками,
потому что у многих из них судьба сложилась нелегко, многих даже в
живых нет. Но, получив серьезный урок, я не свернул на неправедный
путь.
Музыкальная закалка
— Вы сразу же стали играть в ресторане?
— Да, мне были нужны деньги, родители не знали об этом. Так что
ресторанная музыка прошла через всю мою жизнь.
— Родители таки узнали о вашей работе?
— Да, многие общие знакомые посещали рестораны и преподнесли матери
"сюрприз", рассказав обо мне.
— Понятно ее волнение, это же очень опасно...
— Тогда считалось, что подобные заведения посещают неблагополучные
люди. Но мне нравилось работать там, общаться с хорошими музыкантами,
набираться бесценного опыта.
— И в армии музыкой занимались?
— Да, служил в одной из частей, где был духовой оркестр. Командир наш
очень любил музыку, и я играл на тубе. Этот инструмент хорошо освоил
за несколько дней. Мне очень нравился джаз, и по вечерам мы закатывали
концерты. Так что в армии получил большую музыкальную закалку.
— С дедовщиной приходилось сталкиваться?
— В армии она, конечно же, была, но так как я был физически здоровый —
то и дедовщину обошел. А так все было — это же пьяный произвол, в том
числе и офицерского состава. Сначала я даже не понимал, зачем попал в
армию и приходится тратить два года. Но потом освоился и нашел себя,
стало понятно, что для армии я не принес никакой пользы, а вот для
себя как музыкант — черпнул много хорошего.
— Если сравнить дедовщину в те времена и сейчас, на ваш взгляд,
что-нибудь изменилось?
— Не знаю. В те времена все уже было по полной программе и, думаю,
ситуация не улучшилась, а, напротив, все стало только хуже. То, что мы
слышим сейчас об армии, — это жутко. Жаль, что в такой великой стране
не могут навести порядок.
— Чем занимались после армии?
— Поехал в Ленинград, поступил в институт, играл в ресторанах.
Особенно запомнилась работа с известным джазистом Иосифом Вайнштейном.
— Вы владеете многими музыкальными инструментами?
— Я в Чернигове обучался в училище, в котором была организована группа
при музыкальной фабрике, получил специальность настройщика пианино.
Там узнал всю музыкальную подноготную: технологию производства и реставрации
музыкальных инструментов. А вот когда учился в Технологическом
институте, мне пришлось преподавать в ПТУ. Я выпустил две группы
реставраторов.
— И сколько вам тогда было лет?
— Около тридцати.
— Кроме всего, вы работали на заводе "Аккорд"?
— Да, сначала настройщиком, а по вечерам учился и играл. Потом все же
ресторанную работу пришлось бросить, так как все совмещать стало
нереально. Но все равно всю жизнь я играл, занимался музыкой.
— Вы прошли путь от простого настройщика до директора завода...— Я очень наблюдательный человек и еще со времен моего обучения в ПТУ
с интересом наблюдал, как складываются все производственные процессы
на фабриках. Закончил институт по специальности инженер-экономист, и
эти знания мне помогли в будущем. Так что на заводе я быстро влился в
коллектив. Меня поставили бригадиром, потом стал начальником цеха, а
после этого директором завода.
Александр Фрумин
— Как вы познакомились с нынешним директором радио "Шансон"
Александром Фруминым?
— Мы знакомы очень давно, больше 20 лет. Встретились в обществе
коллекционеров, когда были запрещены песни таких музыкантов как
Аркадий Северный, Михаил Шуфутинский, Любовь Успенская и других. Плоды
их творчества подпольно переписывались на большие магнитофонные бобины
и выискивались разнообразные средства для приобретения записей. Вот в
этот момент я и познакомился с Сашей. Я ему давал переписывать много
записей, только тогда еще не мог понять, зачем он их коллекционирует.
Например, зачем держать у себя все записи Аркадия Северного. Ведь было
сложно представить, что в стране совершенно изменится ситуация, а
Александр достигнет таких высот.
— Как проходили в те времена подпольные концерты бардов? Устраивались
какие-то сейшны?
— Все происходило на квартирах. Находились коллекционеры, у которых по
тем временам была неплохая аппаратура, мы с ними общались, слушали
записи. Меня всегда к этому миру тянуло и хотелось знать, чем он
дышит. Вот и Саша Фрумин примыкал к нему так же.
— И через много лет вы встретились с Фруминым снова?
— Я знал о нем все, ходил на концерты, в которых принимало участие его
радиостанция, но мне казалось, что Фрумин недоступен. А четыре года
назад совершенно случайно встретились возле ГАИ на ул. Попова.
Разговорились, я дал ему послушать свои записи, и мы решили, что меня
можно записывать для широкого круга слушателей.
— Какую вашу первую песню услышал Александр?
— Мне очень нравится Чупретов, и я спел его песни. Причем это
произошло при той самой нашей случайной встрече, просто в машине у
меня была именно эта кассета. Но на тот период у меня были уже
записаны и свои песни.
— Вы пишете талантливую музыку, а что скажете по поводу стихов?
— Я пробовал писать стихи, но считаю, что во всем должен быть
профессионализм. Поэтому взял на себя роль отвечать за музыкальную
часть, а свои примитивные стихи пишу только в стол. У меня, конечно,
есть песни на свои стихи, но их я редко исполняю только в кругу
друзей.
— По каким параметрам вы отбираете авторов стихов?
— Во-первых, Фрумин познакомил меня с Георгием Пугачом, который
занимается музыкальным направлением шансона, мы с ним сотрудничаем.
Слова для песен о Петербурге я беру у поэтессы Ариадны Лещинской. С
ней тоже, кстати, познакомился совершенно случайно. Сначала купил ее
сборник, посвященный 300-летию Петербурга, и мне понравились стихи, к
которым захотелось написать музыку. Я разыскал поэтессу и теперь
сотрудничаю с ней. Много стихов я беру у известного питерского поэта
Владимира Жукова, мне очень нравится Вероника Тушнова. Когда Алла
Пугачева вышла с песней, написанной на слова Тушновой "Не отрекаются
любя", я захотел написать музыку на стихи Вероники. Так получились
песни "Я желаю тебе добра", "Звуки дома" и другие. Сейчас появляются и
новые поэтессы, например, журналистка Татьяна Алмазова. На новом диске
как раз несколько песен на ее стихи.
— Наверняка к вам обращаются и очень много бездарных или слабых
поэтов. Как вам удается отшить их?
— Я их не отшиваю, просто беру материал на пробу. Но часто встречаются
такие произведения, которые невозможно даже положить на музыку.
Конечно, поэты не очень это понимают, приходится корректно объяснять.
— Можно сказать, что популярность уже пришла к вам?
— Недавно выступал в прямом эфире, потом слушал концерт по заявкам на
радио и понял, что народ знает мои песни, и они ему нравятся.
— А на зонах выступали?
— Выступал очень давно, когда еще жил на Украине, лет в 19. Там я
гастролировал и в женских, и в мужских тюрьмах. Мне очень жалко людей,
которые попали туда, ведь все равно это часть нашего общества. Кто-то
попал туда за дело, а у большинства просто искалечена судьба. В чем-то
я их очень понимаю, и своими песнями хочу заронить им в душу что-то
светлое.
— А встреч с вами люди из МЛС не ищут?
— Однажды на радиостанции было очередное мероприятие "Формула шансона"
и ко мне подходили такие люди, благодарили. Когда выступал на
празднике Корюшки у Петропавловки два товарища "оттуда" сказали мне
много лестных слов. Я всегда буду петь на эту тему, потому что она мне
близка. Хотя сидеть я не сидел, но в детстве был разбойником.
— Как прошел ваш концерт в клубе "Леон"?
— Это для меня был первый сольный концерт, происходила запись на DVD.
Я очень переживал и волновался, но после трех песен понял, что публика
собралась очень теплая, и меня принимают хорошо. И все равно перед
каждым выходом на сцену всегда очень волнуюсь. Все по-разному понимают
шансон. В моем представлении, это уличная песня, которая была
запрещена раньше. Помню, как к нам в ресторан приходили с
магнитофонами и записывали, как мы пели, ведь именно там удавалось
исполнять то, что не разрешалось правительством. Эти песни мы
исполняли только поздно вечером, когда милиция уже уходила. А сейчас
все темы открыты, и я считаю, что это здорово. Народ сам вправе
решать, что ему слушать, а что нет.
Планы на будущее
— О сотрудничестве с другими музыкантами не думаете?
— Я бы хотел организовать свой небольшой оркестр, возможно, это
желание когда-нибудь и осуществится. У меня уже есть на примете
музыканты высокого уровня.
— А о карьере политика не думаете?
— Нет, я по жизни созидатель, мне больше нравится организовывать.
— Расскажите о своей семье.
— У меня это второй брак.
— Ваши творческие планы?
— Писать хорошую музыку. Сейчас я окружен очень многими интересными и
талантливыми людьми. Также ищу исполнителей, которым могло бы
пригодиться мое творчество. Для меня музыка — это самое главное в
жизни.
— И, напоследок, пожелание нашим читателям.
— Читателям хочу пожелать быть вне закона. Чтобы никто не попадался
под закон, все пребывали на свободе. Мира, тепла, любви и благополучия.