Катерина Голицына: Точка зрения
Давайте выпьем за шансон
Давайте выпьем за шансон!
Он знает всё об этой жизни,
Без мишуры и дешевизны
Он ставил многое на кон.
И снова будем струны рвать,
И раскричит гитара души.
Как пить живую воду — слушать
Простые, мудрые слова
Мы знаем цены всех разлук.
И как всегда бесценны встречи.
И вновь зажжём аккордов свечи
За жизнь, которая вокруг.
Давайте выпьем за шансон,
И позабудем все невзгоды.
Давайте выпьем за свободу.
А значит выпьем за шансон!
Давайте выпьем за шансон
Без громких слов и пышных тостов.
От всей души, легко и просто
Давайте выпьем за шансон...
Дорогие мои, с Весной всех вас! Наконец-то! А я даже испугалась: хоть и происхождение у меня — кубанская казачка, но все ж сибирского разлива. Испугалась, потому что мы привыкли, что если Новый Год — значит дождь. Или дождь со снегом, в лучшем случае. И плюс один... на градуснике. А тут — минус двадцать. Или тридцать. А ночью — минус тридцать восемь! А нам бы дождика: привыкли... И в Жанре в это время, как правило, то же самое. Полная слякоть. Новогодние "ёлки", по пять концертов в сутки, сменяющиеся невостребованностью в течение двух последующих месяцев до следующих праздников. А что это за праздник такой, 23 февраля, многие уже и не помнят. Или 8 марта: "О чем Вы говорите, дама (наш краснодарский оборотик), давно уже все отменили, какой-такой праздник?" А что это за разгуляй такой был, и в честь чего — кто-нибудь помнит? Помнят, но все меньше и меньше. Пьют же и гуляют так же, и даже больше. Но уже не с таким смыслом. Я вот не побоюсь быть банально-официальной и поздравлю мужиков наших российских, а потому самых лучших, самых смелых, самых сильных, самых красивых — нашу честь и гордость — с прошедшим праздником! Всех вас с Днем защитника Отечества. А наше Отечество — это мы все с вами, господа! Для многих из нас до сих пор отечество — весь СССР! На фиг бы только тех, кто делает вид, что по-русски не понимает, кто ветеранов наших позорит и фашистов прославляет. Короче, всех вас: родных, любимых, друзей, близких... С праздником! С вашим праздником. С праздником сильных, не сломленных, не прогнувшихся мужчин. Всех, кто сейчас рискует жизнью, потому что еще не продал, не пропил, не предал, верит, любит, надеется. Всех, кого ждут и любят, за кого молятся. Это за нас с вами умирают наши пацаны. И пошли вы все, кто прочит падение моей стране! Не бывать этому, пока у нас ТАКИЕ мужчины.
С праздником и вы, дорогие женщины мои! Те, кто сегодня в горящие избы кидается незаметно, а коней на скаку останавливает бесшумно. Мы мучаемся, ревнуем, любим, ждем, верим, сопереживаем или переживаем, приносим себя в жертву, даже не осознавая этого! А потом слышим упреки в подозрительности и вялотекущей шизофрении, когда слишком очевидным становится "разгул страстей" у пост-сорокалетних дяденек. Зато когда у них, не дай Бог, температура 37.1, они сразу кого зовут? Самых близких, то есть нас: соратниц, жен и друзей в одном лице. Это правильно. Так и должно быть. Ведь когда тебе плохо, ты в первую очередь вспоминаешь о той, которая всегда была рядом и не очень-то надоедала. Но ты не замечал. Потому что привык. И поэтому недооценивал. А когда у любимого бывшего защитника отечества чуть-чуть поднимается температура тела и слегка увлажняются глаза, он с трагическим видом просит принести Библию, привести священника и нотариуса... Она бежит варить куриный бульон, думая, что нотариус не нужен, и Библия, конечно же, есть дома, потому что ты с детьми в воскресную школу ходила с тех пор, когда он в Афгане, Чечне и других горячих точках был. И ты не спала и умирала каждую ночь вместе с ним. Потом он вернулся... Дальше — у каждого свое. Зато на настоящем поле боя им равных нет. И никогда не будет равных нашим русским военным! А мы, женщины, будем обливаться слезами, слушая "Березоньку" Сергея Севера и недоумевая, почему, переключая каналы ТВ, мы видим одни и те же опостылевшие рожи... Где общепризнанные "короли": Шуфутинский, Новиков, где Любовь Успенская, где Трофим, где Гулько, Медяник? Где многие из тех, кто создает сегодня такой беспрецедентный рейтинг радио "Шансон — 103.0 FM"в Москве, и кого с гораздо большим удовольствием воспринимала бы многомиллионная телеаудитория?
Когда готовишь к публикации очередной дневник — перечитываешь, переосмысливаешь... Конечно, правлю неточности формулировок, но, если не тронуто главное, это дорогого стоит. Я и во всех своих песнях абсолютно честна, никогда не пою о том, чего не знаю и во что не верю! Пока Господь дает мне такую возможность. Не пою и не пишу за деньги. И потому — относительно свободна. Неуклюжести ранние, да и недавние тоже, после эйфории пост-релизовой, по-русски говоря, послепродажной, ставшие очевидными, поправила бы. В стихах и музыке — чисто технически. И все равно переживаю страшно, читая изредка ядовитые отклики в мой адрес. Слава Богу, их немного. Не могу привыкнуть, не могу пока еще научиться следовать советам "бывалых": "Лучше плохой пиар, чем молчание". Спасибо тем, кто поддерживает, конструктивно критикует, помогает словом и делом. Потому что очень хочется объективного и честного взгляда на то, что сейчас происходит в Жанре. Потому что, кроме одной-двух радиостанций и пары журналов, для поддержки настоящей жанровой песни не делает никто и ничего! Мы практически в блокаде. Мы в информационной блокаде, почище Ленинграда. Мы — "запрещенные". Но мы не сдаемся! Мы все равно будем петь, создавать, играть. И быть жанром. Самым массово востребованным и самым официально игнорируемым. Вот это последнее, "игнор", надо в срочном порядке всем вместе исправлять. На противоположное. Для меня это важнее важного. Потому что это — моя жизнь. И это то, без чего смысл происходящего вокруг, если не теряется совсем, то переворачивается прямо перпендикулярно... А я так не умею. Всегда с Вами. Катерина Голицына.