1. Крестовая масть
2. Крестовая масть
3. Палач
4. Принц из сказочной страны
5. Чёрный ворон

Палач

Слова: М. Фетискина
Исп.: Мария Фетискина

Тверь в  тумане, словно в платье подвенечном, спит.
Мелкий дождь, косой, прохладный скучно моросит.
Листья покрывалом стелет ветер во дворе,
Двадцать три она справляла в этом октябре.
На Трёхсвятской в старом доме нежилой чердак:
Чёрная в руке винтовка, а в душе - бардак,
На прицеле - незнакомец, пальцем на курок!
Для исполненья приговора - лишнее предлог.
Каждый раз, когда сомненья поселяли страх,
И оружие дрожало в маленьких руках,
Вспоминала своё детство, нищету и мать,
Злость ей диктовала выбор "Не жалеть! Стрелять!"
В школе все её дразнили безотцовщиной,
С чужих плеч одежда выглядит поношенной.
Поклялась "Любой ценой с колен на ноги встать",
Творчество - её стихия, искусство убивать.
Слёзы не любили трогать милого лица,
Говорила часто мама: "Копия отца!"
Хоть не видела ни разу, знала, отомстит,
Со словами: "Здравствуй, папа", - в глаза поглядит.
На проспект Чайковского спешили господа
На бронированном Мерсе к ней решать дела,
Фото зрелого мужчины и конверт под дверь.
В моросящих каплях, в брызгах луж купалась Тверь.
Наблюдала за банкиром три осенних дня,
С ним жена-красавица, двое детей… семья.
Помните: проходит жизнь транзитом к небесам
К конечным пунктам Ад и Рай по разным полюсам.
Выбрала число и время, незачем спешить!
Тонкая её работа - судьбами вершить.
Он на мушке, под прицелом, ему сделан шаг!
Мат готовила винтовка в маленьких руках.
В тот момент, когда хотела надавить курок,
Неожиданно к банкиру подбежал сынок.
Выругалась вслух, достала пачку сигарет
И смотрела, как мальчишка шести-семи лет
Вис на шее у мужчины, счастлива жена…
А она любви отцовской  была лишена.
В Белой Троице молитва. Мокнут купола.
В исполненье приговор палач не привела.
Не моргнув, захлопнет завтра в будущее дверь
Своей жертвы, и дождём его оплачет Тверь.
В спешке обронила фото, мама подняла;
Глядя на лицо банкира, дочку обняла.
- Юлька, вот ты и узнала правду, наконец…
(…) Со слезами выдавила: "Копия… отец!"
Сон оставил. Жизнь по кадрам в мыслях пронеслась:
Детство без игрушек, голод… она не сдалась!
У неё заказ… сегодня поджимает срок…
А судьба такая стерва! Да поможет Бог!
Из машины он выходит. Тяжело дышать…
Она только исполнитель и не ей решать.
Двадцать лет не плакала, через прицел в глаза
Прошептала: "Здравствуй, папа", - вырвалась слеза.
Вдруг представила себя малышкой лет пяти:
"Папочка, любимый, можно в садик не пойти?"
И щекотку колкую, сидя на руках,
От щетины чувствовала на своих щеках.
На его лице чужой винтовки красный свет,
Вычислив источник, про себя сказала: "Бред!"
Не раздумывая больше, дёрнула курок,
Алой тенью черканула киллеру висок.
В миг охрана всполошилась: "На чердак! Бегом!",
И банкир уже за бронированным стеклом.
Заломав руки за спину, ей с ноги удар!
Дым из Chrysler(a) клубами дорогих сигар.
"Здравствуй, папа" не сказала, заглянув в глаза.
Чёрная машина, сдав на скорости назад,
Грязью девочку умыла. Кто палач теперь?
Словно в платье подвенечном, спит в тумане Тверь.