1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 »
- Здравствуй, "Юность", это я
- Здравствуйте, наши добрые зрители
- Зэка Васильев и Петров зэка.
- И вкусы и запросы мои - странны
- И душа и голова, кажись, болит
- И снизу лед, и сверху
- Иван да Марья
- Из детства
- Из дорожного дневника
- Из-за гор - я не знаю, где горы те
- Иноходец
- Инструкция перед поездкой за рубеж
- История болезни ч. 1 Ошибка вышла
- История болезни ч. 2 Никакой ошибки
- История болезни ч. 3
- К 15 - летию "Театра на Таганке"
- К 50 - летию Плучека
- К вершине
- Каждому хочется малость погреться
- Как зайдешь в бистро-столовку
|
Из дорожного дневника
Исп.: Владимир Высоцкий
Ожидание длилось,
а проводы были недолги.
Пожелали друзья:
"В добрый путь, чтобы все без помех".
И четыре страны
предо мной расстелили дороги,
И четыре границы
шлагбаумы подняли вверх.
Тени голых берез
добровольно легли под колеса,
Залоснилось шоссе
и штыком заострилось вдали.
Вечный смертник-комар
разбивался у самого носа,
Превращая стекло лобовое
в картину Дали.
Сколько смелых мазков
на причудливом мертовм покрове,
Сколько серых мозгов
и комарьих раздавленных плевр!
Вот взорвался один,
до отвала напившийся крови,
Ярко-красным пятном
завершая дорожный шедевр.
И сумбурные мысли,
лениво стучавшие в темя,
Устремились в пробой -
ну попробуй-ка останови!
И в машину ко мне
постучало просительно время.
Я впустил это время,
замешанное на крови.
И сейчас же в кабину
глаза из бинтов заглянули
И спросили: "Куда ты?
на запад? Вертайся назад!.."
Я ответить не смог:
по обшивке царапнули пули.
Я услышал: "Ложись!
Берегись! Проскочили! Бомбят!"
Этот первый налет
оказался не так чтобы очень:
Схоронили кого-то,
прикрыв его кипой газет,
Вышли чьи-то фигуры -
назад, на шоссе - из обочин,
Как лет тридцать спустя,
на машину мою поглазеть.
И исчезло шоссе -
мой единственный верный фарватер.
Только - елей стволы
без обрубленных минами крон.
Бестелесый поток
обтекал не спеша радиатор.
Я за сутки пути
не продвинулся ни на микрон.
Я уснул за рулем.
Я давно разомлел до зевоты.
Ущипнуть себя за ухо
или глаза протереть?
В кресле рядом с собой
я увидел сержанта пехоты.
"Ишь, трофейная пакость,- сказал он,-
удобно сидеть".
Мы поели с сержантом
домашних котлет и редиски,
Он опять удивился:
Откуда такое в войну?
"Я, браток,- говорит,-
восемь дней как позавтракал в Минске.
Ну, спасибо, езжай!
будет время, опять загляну..."
Он ушел на Восток
со своим поредевшим отрядом.
Снова мирное время
в кабину вошло сквозь броню.
Это время глядело
единственной женщиной рядом.
И она мне сказала:
"Устал? Отдохни - я сменю".
Все в порядке, на месте,-
Мы едем к границе, нас двое.
Тридцать лет отделяет
от только что виденных встреч.
Вот забегали щетки,
отмыли стекло лобовое,-
Мы увидели знаки,
что призваны предостеречь.
Кроме редких ухабов,
ничто на войну не похоже.
Только лес молодой,
да сквозь снова налипшую грязь
Два огромных штыка
полоснули морозом по коже,
Остриями - по мирному -
кверху, а не накренясь.
Здесь, на трассе прямой,
мне,
не знавшему пуль,
показалось,
Что и я где-то здесь
довоевывал невдалеке.
Потому для меня
и шоссе, словно штык, заострялось,
И лохмотия свастик
болтались на этом штыке. |
