 |
 |
| |||
| Главная » Архив » Заметки » Александр Дюмин: "Я почувствовал себя нужным" | |||
|
Александр Дюмин: "Я почувствовал себя нужным"Красивый мужчина с длинными черными ресницами, качественным парфюмом и прекрасными манерами. Он талантлив, остроумен проницателен. Александр Дюмин — один из самых востребованных исполнителей шансона на сегодняшний день, однако "звездности" в Саше нет, общаться с ним легко и приятно. Создается впечатление, что разговариваешь не с артистом первой величины, а с хорошим знакомым. Наверное, поэтому у Александра Дюмина так много друзей. 
ЭХ, ГОДЫ МОЛОДЫЕ— Александр, расскажите о своем детстве. — Счастливое детство. Родился и вырос в шахтерском поселке Донецкой области. Сразу вспоминается серость, шахты, заводы — там жил только рабочий класс и аферисты, которые хотели поджарить этот класс, потому что больше шахтеров никто не получал в Советском Союзе. Папа — шахтер, мама — кондитер. Чуть позже ее приподняли по профсоюзной линии, но так как она не могла красть и улыбаться там, где нужно, ушла с этой должности и в свое время бросила партбилет, разочаровавшись во всем. У меня есть младший брат Сергей. Родители развелись, и мамка тянула нас двоих. Что бы ни поставили на стол, мы никогда не привередничали, кушали все. Чтобы подзабылись все раны, боль, переехали на Север, в город Ноябрьск. Там я закончил восемь классов, вернее, пообещал, что уйду со школы, и за это мне поставили оценки в аттестат, практически без экзаменов. Потом приехал в Ростов-на-Дону, в Донецк, и засосала меня эта тема. Болотная стихия — настолько родная. Север, он красив по-своему, все эти БАМы, комсомольские движения, но там нет как таковой истории России, все приезжие. И я остался, сказал, что никуда больше не поеду. Маме с братом пришлось вернуться ко мне, потому что ей стали писать, что я прихожу всегда в синяках и шрамах. Вот так прошло мое детство. — А дальше? — Закончил ПТУ, по образованию автослесарь. Я очень люблю машину, чувствую ее. НЕ ЖАЛЕЯ НИ О ЧЕМ— В армии служили? — Так получилось, что я пошел в другую "армию"... Но и не жалею особо, потому что нельзя ни о чем жалеть. Все нам дается свыше, видимо, нужно было пройти какой-то душевный геморрой, увидеть жизнь изнутри. Меня часто спрашивают: сидел — не сидел. Знаете, мужичок может просидеть на бревне, охраняя кукурузу полжизни, и он скажет: "Да вот, сидел". А кем он сидел, как он сидел — вот с этого нужно начинать, кем он остался после всего этого. Главное, чтобы он был человеком, а остальное все фигня: генерал, милиционер, слесарь ты или дворник. Вот вышел из подъезда, а навстречу мне таджик с улыбкой, я с ним с удовольствием пообщался, потому что он добрый человек. — Саша, а когда вы музыкой стали заниматься? — Музыку любил всю жизнь. С детства слушал много песен Высоцкого и наших старых добрых самородков. Самое интересное, если в доме было тихо, не мог спать. Нужно было, чтобы мамка стирала на старой машине, чтоб музыка орала, тогда мне было спокойно. Ну а профессионально музыкой начал заниматься уже в Москве. МОСКВА— Как вы попали в Москву? — Так сложились обстоятельства, видимо, я просто захотел попасть. Были проекты определенные, которые рождались в самом обычном Дворце культуры под водочку, селедочку, колбаску с огурчиком, соло, бас-гитару, состояние души — все это записывали на ленту. Многие из первых записей, конечно, никуда не вышли, они лежат в домашней фонотеке. — Когда была написана первая песня? — Сложно сейчас вспомнить, лет в 16-17. Но не могу назвать это песней, скорее всего это была любовь, душевный подъем, вот и нарисовал какие-то слова, попытался их срифмовать, сказать что-то. Дальше — больше. Очень многие исполнители прошли школу кабака. Я никогда в жизни не работал в подобных заведениях. Не каждому это дано, сколько нервов тратится. Я б не выдержал, взял бы эту стойку и... нарушил бы закон. — Александр, есть у вас любимый альбом? — Каждый проект — как ребенок. Я часто использую и народные песни неизвестных авторов, которые перепеваются из поколения: в поколение. У меня один альбом не похож на другой, стараюсь не повторяться, хотя и остаюсь в теме, самим собой. Но каждый я рисую как новую картину: это новое состояние души, новый трепет, новые познания, новая любовь. — А ваши песни имеют в своей основе реальные истории? — На 90% все песни соответствуют действительности. Не всегда можно называть вещи своими именами, называть напрямую тех людей, с которыми связана история. Конечно, все по жизни. УЛЫБАЯСЬ СКВОЗЬ СЛЕЗЫ— Как приходит вдохновение? — Сложно сказать. Ну вот, например, песня "Стужа-зима", которая вошла в новый проект. Все очень банально и просто. Еду к маме домой, мелькают поля... Я стою в тамбуре и курю, и тут приходит тема: Я очень давно заболел Дальним Востоком, Сибирью, Севером и горным Алтаем. Вот еду к мамке, завтра меня ждут пирожки с капустой, а душой я далеко. Такая вот ирония. Такова жизнь: где-то улыбаюсь, а плакать хочется, но слезы наши никому не нужны. Мы должны быть сильными. — Вы помните тот день, когда почувствовали себя популярным? — Нет у меня такого ощущения. Я почувствовал себя нужным, а популярность, известность — это все относительно. Я не считаю себя звездой. Есть хлеб, человеческие понятия, отношения. Нас мамка родила, все мы под Богом ходим. Сегодня — хорошо, завтра — день нелетный, я всегда должен быть готов к этому. Порой смотришь на раскайфованность людей. Сегодня у него удача, коттеджи, машины, Кипры, а завтра "пых", и этого ничего не будет. На земле стабильности нет. Я счастлив тем, что у меня очень много родных и близких, друзей по всей России. Я ДЕЛАЮ ТАК, КАК СЧИТАЮ НУЖНЫМ— Ни для кого не секрет, что вы активно занимаетесь благотворительностью... — Очень часто бываю в детских домах, в местах не столь отдаленных. — А как вас встречают на зонах? — Как родного, я думаю, не как артиста. И этот факт меня радует. Для меня сама цель — зайти, пообщаться. Песня, конечно, это здорово, но общение и с заключенными, и с офицерским составом — важнее. И мне не безразлично, кто сейчас в изоляторе, какая каша, есть ли в ней хоть какой-то процент масла, состояние заключенных. Ведь завтра человек выйдет за забор, и мне не все равно, с каким настроением он выйдет: пойдет грабить или, наконец, задумается о перспективах, как жить дальше. Вот об этом я и думаю, пусть это смешно для кого-то, кто-то скажет: "У нас своего геморроя хватает в жизни". Ну вот, пусть я буду таким больным, но сделаю так, как считаю нужным. Вообще я очень люблю людей. Стараюсь по возможности давать больше, чем получать, и никогда не жалею об этом, я кайфую от этого. Надо быть добрее, нужно уметь почаще прощать. ОСТАВАЯСЬ САМИМ СОБОЙ
— Как складываются ваши взаимоотношения с поклонниками? — Радует тот факт, что в нашем жанре среди поклонников нет озабоченных, нет маньяков и всегда можно пообщаться с людьми на любую тему. — Саша, как родился ваш сценический образ? — В глубине души, конечно, я романтик, но это в глубине души. В жизни я совсем другой. На сцене я такой, какой я есть, ничего не хочу скрывать. Я не показываю образ, потому что это были бы просто понты. Потому что если зритель на сцене видит одно, а за кулисами совсем другое — он разочаровывается. Вот это самое страшное. В моих правилах — никогда не отталкивай человека, даже если он и хамит. — Саша, о чем вы мечтаете? — Чтобы родные и близкие были здоровы счастливы, любимы. Мир был в каждом доме, старики наши не болели, дети радовали. Чтобы мы просыпались утром и радовались жизни, и все были счастливы. — Что для вас счастье? — Это состояние души, прежде всего. Порой я могу сидеть один, пить чай и в эту минуту быть счастливым оттого, что я один. Мне никто не мешает, не жует свои проблемы. Счастье — это когда у близких что-то получается. Когда сердце колотится, и ты понимаешь, что еще не стар. Сама жизнь — это уже счастье. — Как близкие относятся к вашем творчеству? — С терпением. У них выбора нет. — Дети у вас есть? — Да, дочь Мария. Она, конечно, слушает немного другую музыку, как и положено пятикласснице, но периодически корректирует: "Пап, хорошая песня, но лучше было бы, если бы ты написал вместо "сук" — "закрутили, гады, руки". Я говорю "Хорошо, доченька, прислушаюсь". "А вот здесь бы немножко кислоты пустить". Я смеюсь: "Ну, доченька, это уже никуда не годится, прости". — Каким поступком вы гордитесь больше всего? — Я выпустил на свет ребенка. У меня ест очень красивая дочь, которую я люблю и обожаю. Впереди — дерево и еще пара парней, которые, если понадобится, пойдут защищать Отчизну. А все остальное — не мне судить. Народ скажет, где Дюмин ошибся, где нет. Яна Счастливцева Комментарии
Оставьте ваше мнение |
         
|
|||
|
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой. И нажмите Ctrl+Enter Использование материалов сайта запрещено. © 2004-2015 Музей Шансона |
