«Это песня преступного мира...»

Блатная песня — это не только музыка. По сути это еще и своеобразная «энциклопедия» преступного сообщества, рассказывающая об его истории, быте, сложных внутренних взаимоотношениях. В некоторых случаях это еще знак и символ. Так, во времена строгого соблюдения «закона» существовали песни, которые могли исполнять только авторитетные сидельцы. В их число входит песня «А на банах — шум, гам, суета», написанная в предвоенный период.

«ДЕЛОВЫЕ» И В ЗАКОНЕ

В ходе революции и последующей Гражданской войны старый уголовный мир Российской империи буквально растворился среди преступников новой формации. Разбои, налеты, грабежи вросли в повседневный быт советских граждан. Править бал в преступной среде стали налетчики.

На первых порах они, где хитростью, а где и силой, сумели подмять под себя старых воровских лидеров. Налетчики оказались во главе большинства преступных банд и группировок, стали задавать тон на свободе и в местах заключения. Достаточно вспомнить знаменитого петроградского налетчика Леньку Пантелеева или одесского Мишку Япончика. Среди налетчиков также имелось большое количество бывших белых офицеров.

Свою преступную деятельность они преподносили как выражение несогласия и протест против власти Совдепии, что приносило им дополнительный моральный авторитет. В результате за налетчиками прочно закрепилось название «идейные», или «деловые».

Нэп 20-х годов XX века оживил частную торговлю и предпринимательскую деятельность. Владельцев ценностей при нэпе не было нужды «вычислять», все они находились на виду, успевай только чистить их кошельки, магазины и квартиры. Поскольку многие нэпманы наживали свой капитал, в основном, нечестным путем, то только единицы из ограбленных решались обращаться за помощью в милицию.

«Идейные» налетчики насаждали свои нормы поведения в преступных сообществах, вовлекали в свои шайки новых членов.С другой стороны, авторитеты старого преступного мира, хорошо знавшие друг друга, хотели дать бой «деловым» и восстановить свои позиции. Начались борьба и перераспределение власти. Если на свободе «идейные» налетчики все еще правили бал, то в лагерях власть прибрали к рукам потомственные арестанты — «Иваны» и паханы.

ХОРОШИЙ КОМПРОМИСС

Преступники с дореволюционным стажем, в основном, были ворами — «профессионалами» высочайшего класса. Как правило, они уже достигли преклонного возраста и поэтому много внимания уделяли подготовке своей смены, обучению молодежи воровским приемам. Обучение шло и на воле, и в тюрьме.

Постепенно воры и налетчики нашли общий язык, о чем заключили соответствующее соглашение. Это соглашение получило название «закона». По некоторым данным, он был написан кровью на листе древнего пергамента.

Одним из главных установлений «закона» стал запрет трудиться, в том числе и в местах лишения свободы. Воры и налетчики обязывались жить на нетрудовые доходы, вести праздную жизнь. Им запрещалось иметь семью.

До тех пор пока преступник не отказывался от родных, его не принимали в воровское сообщество, потому что поддержание связи с семьей могло привести к аресту.

«Деловым» и «законникам» запрещалось служить в армии, состоять в общественных организациях. Воровская этика под страхом смерти запрещала обкрадывать друг друга, наносить побои и оскорбления, даже замахиваться на человека, соблюдающего «закон».

Контроль за соблюдением правил, прием нового пополнения в свои ряды, разрешение конфликтов, установление новых традиций и вынесение смертных приговоров ворам, допустившим нарушение воровского кодекса чести, возлагался на сходку, на которую обязаны были являться все. Сходку мог объявить и собрать любой из воров.

Запрещалось также враждовать на почве национальных различий, стремиться к досрочному освобождению, вмешиваться в политику, заниматься коммерцией и спекуляцией, проводить «правилки» (суды) в нетрезвом состоянии, брать в руки оружие из рук власти, не выполнять решений сходки, иметь контакты с органами правопорядка, совершать хулиганские действия.

Воровское сообщество обязывало своих членов следить за порядком в СИЗО и лагерях, устанавливать там полную власть воров.

«ЗАЕЗЖИЙ КЕНТ ЗАМОЧЕН НА ГЛУШНЯК...»

В принципе, о некоторых событиях из жизни авторитетных членов преступного мира и рассказывает песня «А на банах — шум, гам, суета». Всю жизнь она считалась воровской. Но если проанализировать ее текст, то становится ясно, что речь там идет о самом классическом разбое:

Глухой удар по тыкве волосатой,
Заезжий кент замочен на глушняк,
Мы обшмонали его лепень полосатый:
В карманах — ветер, а точней — голяк!

То есть «заезжий кент» не обворован карманником, а просто ограблен с применением физического насилия. Понятно и то, что главным героем и исполнителем песни от первого лица является грабитель и налетчик. Судя по всему, песня была написана в начале 1930-х годов, когда воры еще не дистанцировались от грабителей как от своих собратьев по преступному ремеслу и имели между собой много общего.

Герой песни с удовольствием наблюдает, как малолетние воры — «гольцы» — совершают карманные кражи прямо на глазах у сотрудника милиции «...и на самых шнифтах у мента, они шустро по ширмам шмонают». При этом он ощущает себя личностью, которая в преступной иерархии стоит намного выше простых карманников. Это тоже ситуация из 1930-1940-х годов. Тогда любой злостный «мокрушник», вооруженный пистолетом, считался более серьезной фигурой, чем профессиональный вор. В этом плане можно вспомнить знаменитого Фокса — персонажа культового фильма «Место встречи изменить нельзя».

Окончательно вся власть перешла к ворам только в 1960-х годах. И только тогда по понятиям вооруженный грабитель, совершающий первую «ходку», стал котироваться ниже, чем рядовой вор-домушник. И «тяжелая статья» не играла при этом никакой роли.

Впрочем, на судьбе песни «А на банах — шум, гам, суета» это никак не отразилось. Ее по-прежнему пели только авторитетные сидельцы, мало задумываясь над ее истинным содержанием. В музыкальном плане песня изменилась мало, исполнялась она под гитару на мелодию вальса, в три такта, что придавало ей налет некой романтической старины.

В силу особой специфики песня была густо насыщена блатной лексикой, и в некоторых вариантах для ее перевода с фени на русский язык требовался специальный словарь. Некоторые куплеты песни были изменены либо дополнены.

Например, вместо слов «...я заглотил “Агдама” семь порций», в 1970-х годах стали петь «...коктейля семь порций». Это звучало более благородно, чем упоминание дешевого портвейна «Агдам», производимого в Азербайджане.

Впрочем, некоторые рядовые урки, бравируя своим «пролетарским происхождением», предпочитали именно первый вариант с «Агдамом». Из известных деятелей шансона песню «А на банах — шум, гам, суета» очень любил исполнять Аркадий Северный, а также одесские барды.

«А НА БАНАХ — ШУМ, ГАМ, СУЕТА»

(Основной вариант)
Пой, гитара, гитара моя, семиструнная лира,
Я вам песню по фене спою,
Это песня преступного мира, (2 раза) 
Эту песню все урки поют,

Это песня преступного мира.
А на банах — шум, гам, суета,
А на банах гольцы промышляют,
И на самых шнифтах у мента (2 раза)
Они шустро по ширмам шмонают. 

А на мне сегодня новые коцы,
Плевал я на зону и тюрьму.
Я заглотил «Агдама» семь порций (2 раза) 
В натуре, этот кипиш мне ни к чему!

Глухой удар по тыкве волосатой, 
Заезжий кент замочен на глушняк, 
Мы обшмонали его лепень полосатый: (2 раза) 
В карманах — ветер, а точней — голяк!

А я канаю мирно с «пушкою» в кармане,
Мне глубоко плевать на фраерской базар. 
Я после дела загляну к подруге Тане, (2 раза) 
Где мы с кентами сбросим нажитой навар! 

Пой, гитара, гитара моя, семиструнная лира,
Я вам песню по фене спою,
Это песня преступного мира,
Эту песню все урки поют.
Это песня преступного мира.

Tweet

---

Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 3817