Музей Шансона
  Главная  » Архив  » Заметки  » Следуя своему долгу. Владимир Высоцкий и мы

Следуя своему долгу. Владимир Высоцкий и мы

Владимир Высоцкий

В какой непрекращающейся, постоянной мучительной муке жил Высоцкий, знают все, кто хоть раз слышал или видел его. Но я думаю, не все сознавали и сознают, что это была наша общая продолжающаяся мука рождения, родовая боль, пронзающая всех нас. Кто-то должен был выкричать эту боль. Мы носили ее в себе все. Но выкричал и выпел ее Высоцкий.

Его песни — о нашем рождении. Крик о необходимости и неизбежности человеческого рождения. Не физического только, которому можно помочь, а духовного, второго рождения, где помощь невозможна, ибо здесь каждый рождается сам. Поэтому оно так мучительно и непосильно.

И еще будем долго
огни принимать за пожары мы.
Будет долго казаться зловещим 
нам скрип сапогов.

Про войну будут детские игры 
с названьями старыми.
И людей будем долго делить 
на своих и врагов.

Хотя часто кажется, что зло и ложь очевидны и что источник, причина их, как правило, мы сами, мы редко реагируем на это, как подобало бы людям «второго рождения». И не только от сковывающего порой нас страха или равнодушия, но просто потому, что стать и быть человеком, родиться им, даже при желании, действительно трудно. Гораздо легче продолжать чувствовать и воспринимать себя частицей общества, чем самим собой, и разделять общую судьбу, чем вершить собственную.

Ведь, в самом деле, мы знали, что живем в зле и неправде, но с неизменной надеждой, когда рассуждали об этом, продолжали повторять, что «мир не без добрых людей». Что «не все люди злы».

Мы знали, что страдаем и живем скверно, но терпели, ибо привыкли думать, что «может быть еще хуже». Что «хорошо там, где нас нет».

Мы знали, что несправедливость и ложь всегда активны и умеют защищаться, -ж» когда сталкивались с этим непосредственно, то, теряя терпение и надежду, тут же впадали нередко в отчаяние и говорили: «Плетью обуха не перешибешь», «Чем хуже, тем лучше».

Подобными сентенциями успокаивали мы, как известно, себя в повседневной жизни, считая, что уже в этом проявляется наш нравственный выбор, наша нравственная позиция, уповая на то, что рано или поздно. а «жизнь всех рассудит» и все в результате образуется.

Поистине, терпение, надежда и отчаяние т. е. наша неспособность сказаться (даже в момент пробуждения < нас личности) от чаяний и общих коллективных надежд и заблуждений, были в сущности единственно мыслимыми состояниями, во власти которых мы жили и которыми даже гордились.

Короче, в ситуации, когда большинство думало, что «страдание есть, а виновных нет, что... все течет и уравновешивается» (Достоевский), нами ценилась , лишь одна философия — оправдания этого.

Высоцкий не разделял ее. И не оправдывал. Как человек » поэт он следовал в своей жизни иному принципу, иной философии: если я знаю, что я есть, то знаю и то, как я должен поступать.

Я не люблю себя, когда я трушу, 
и не терплю, когда невинных бьют.
Я не люблю, когда мне лезут в душу, 
тем более — когда в нее плюют.

Он знал это, показав и нам, что огромное, слепое человеческое горе даже в минуту отчаяния находит себе союзника в Слове и через Слово обретает способность светиться не только надеждой, но и сознанием достоинства.

Коллективное зло порождает мифологию коллективных упований. И, видимо, нужен был в том числе и Высоцкий, чтобы напомнить, сказать нам о С этом. Его хриплый от земли и небес— голос, чтобы мы его услышали.

Меня опять ударило в озноб, грохочет сердце, словно в бочке камень. Во мне сидит мохнатый, злобный жлоб с мозолистыми, цепкими руками...

Он не двойник и не «второе я».
Все объясненья выглядят дурацки.
Он — плоть и кровь моя, дурная кровь моя.
Такое не приснится и Стругацким.

Он ждет, когда закончу свой виток. 
Моей рукою выведет он строчку.
И стану я расчетлив и жесток, 
и всех продам — гуртом и в одиночку.

Я оправданья вовсе не ищу.
Пусть жизнь кончается и тает, тает...
Но я себя и перед смертью не прощу, 
когда он вдруг одолевает!

И я собрал остаток сил — 
теперь его не выведет кривая!
И в глотку, в вены я себе 
другую кровь вгоняю. 

Что это? Самобичевание?.. Самопожертвование?..

Но гениальный всплеск похож на бред 
В рожденье смерть проглядывает косо. 
А мы все ставим каверзный ответ 
и не наводим нужного вопроса.'

«Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от духа есть дух», — гласит древняя мудрость.

Размышляя о природе духовного начала в человека Декарт писал в свое время: «Что касается моих родителей, от которых, как мне представляется, я произошел, то... все-таки не они сохраняют меня, и даже не они породили меня, поскольку я мыслящая вещь».

Для Высоцкого подобное «чувство мысли», я думаю, во многом было определяющим. И, лишь учитывая это обстоятельство, можно, мне кажется, ответить на вопрос, почему он столь беспощадно относился к себе, подвергая, как некогда анахореты, свое тело постоянным испытаниям. Очевидно, он вел сходную борьбу, но уже не с собственным, а с социальным телом за освобождение себя от «цепких рук» и «дурной крови» традиции.

Существуют по меньшей мере три известных пути обретения человеком своей сущности, сохранения себя в качестве человека. Путь долга, путь мысли (или познания) и путь любви. Причем путь познания, возможно, самый трудный из них. Ибо если человек добр, то это легко находит признание, так же, гак в силу очевидной наглядности и факт выполнения человеком своего долга, следование ему воспринимается обычно с неизменным восхищением. Мысль же (ввиду нерасторжимой ее связи с языком) чаще всего находится на подозрении, о чем свидетельствует вся история познания (как научного, так и художественного) с ее взаимными человеческими обвинениями в разного рода ошибках, заблуждениях и пр. Хотя, казалось бы, быть в мысли, оказаться в ней — значит родиться! Однако, поскольку язык многозначен, обманчив, постольку доказать другим свое пребывание в мысли всегда сложно, можно лишь косвенным путем. То есть опять же с помощью языка.

Я вовсе не собираюсь, однако, считать или называть Высоцкого «героем-спасителем». Отнюдь. Это было бы неверно. Полагаясь во всем на себя и друзей, он сам не вставал в эту позу. И, возможно, поэтому мы не встретим в его песнях заискивающих ссылок на народ, как не найдем в них и упований на помощь со стороны или свыше. Его путь духовного рождения действительно непередаваем.

Есть такое понятие «эксперимент», Обычно о нем говорят в связи с доказательством или опытной проверкой выдвигаемого научного положения. Другими словами, эксперимент — это определенного рода искусство или способ достижения истины.

По отношению к человеку говорить об эксперименте, разумеется, недопустимо. Хотя история науки и опровергает это. Известно, например, что целый ряд ученых ставили эксперименты на себе, расплачиваясь порой за это собственной жизнью.

Я думаю, вся жизнь Высоцкого также была подобным экспериментом, но связанным не с поиском истины научного характера, а с доказательством необходимости своего личного, духовного присутствия в мире, восстановления нравственных начал жизни.

Такие понятия, как добро, истина и красота, познаются человеком только на собственном опыте. Это истина старая, и Высоцкий лишь напомнил нам о ней. Если мы познаем, то познаём в той мере, в какой любим и следуем своему долгу.

Я остановился на этом, чтобы подчеркнуть следующую мысль. В отличие от интеллигентов поколения Б. Пастернака и А. Ахматовой, сумевших сохранить полученную ими по праву рождения культуру, поколению Высоцкого еще нужно было родиться и наработать мускулы ума, достоинства, чести, чтобы появилась возможность восстановления нрава венных основ нашей жизни.

Высоцкий был человеком русской культуры. Отсюда — особенности его характера и жизни, и самого факта его духовного рождения: готовность к самопожертвованию, ясный и бескомпромиссный ум и непомерное чувство ответственности, доходившее до жестокости в отношении себя.

Вся его жизнь, безусловно, — символ того пространства, культурного и исторического, в котором он жил и, преодолевая которое, не только обозначил своими песнями границы этого пространства, но и подобрал ключ к нашим душам, открыл нам путь к обретению самих себя.

Юрий Сенокосов
Московский комсомолец, 17 января 1988 г.


Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 8128

vk rutube youtube

Владимир Баранов
Алла Баянова
Андрей Большеохтинский
Гера Грач
Вадим Гусев
Артём Коржуков
Ирина Круг
Александр Лобановский
Сергей Иванович Маклаков
 Пахом

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой. И нажмите Ctrl+Enter
Использование материалов сайта запрещено. © 2004-2015 Музей Шансона