Сергей Трофимов: папа дома - для детей это уже счастье

Перед интервью в промозглый субботний вечер я отправилась на концерт Сергея Трофимова. Уже после первого отделения поняла, насколько шаблонное представление об исполнителе было у меня до этого живого прослушивания. В перерыве, выйдя со сцены, Трофимов сразу удалился в гри— мерку, где его поджидал врач-фониатр: нужно было полечить подсевшие от простуды связки. Затем он попыхтел электронной сигаретой в коридорчике за кулисами. После второго отделения и долгой фото— сессии с десятком поклонников, прорвавшихся за кулисы, уставший певец сел в кресло и призывно махнул мне рукой: заходите!

— Сергей, признаюсь, сейчас я просто открыла вас как певца. Раньше слышала, например, такие ваши вещи: «Я пришел домой с работы, Завтра вроде бы суббота... Взяв пивка бутылок двадцать...» Это же ваша песня?

— Да, моя.

— Сейчас она мне кажется... на вас непохожей. Я думала, что вы поете шансон, оказалось — нет.

— А что такое, по— вашему, шансон?

— Ну-у, музыка такая, для распальцованных.

— Например, Вертинский?

— Вертинский — не-е-ет...

— Как раз Вертинский — шансон и есть. И Высоцкий... Понимаете, шансон — это мини-театр. Когда автор выступает на сцене в образе персонажа, о котором написана песня. А для таких, как вы показываете... (Сергей делает «козу» из пальцев) есть блатняк.

— Но я видела старую, 99-го года, запись: вы с Михаилом Кругом на «Музыкальном ринге». В анонсе говорилось: прозвучат образцы современной блатной песни...

— Михаил Круг — тоже не тот шансон.

— Зачем же вы тогда на «Ринг» пришли? Любите соревноваться?

— Просто это была возможность засветиться на телевидении.

— Сейчас вы на телевидении бываете часто?

— Сейчас — редко.

— А свой концерт по телевизору стали бы смотреть?

— Нет. Я вообще по телевизору смотрю только футбол и канал Discovery.

— То есть просмотр телевизора для вас больше познание, чем отдых? А что тогда есть отдых?

— Отдых? Люблю в Интернете посидеть со своими на форуме, поболтать, пообщаться. Я часто захожу на форумы — лингвистические, исторические.

Трудности перевода

— Вы лингвист по образованию?

— Нет, лингвистика — это очень давнее увлечение. Мне, например, было интересно узнать, что существуют две ветви русского языка. У одного из них, и на этом языке разговаривала Русь, вообще ираноязычные корни. А есть славянский язык.

— Почему вас вдруг в такой степени увлекла лингвистика?

— Все получилось совершенно случайно. У меня бабушка преподавала в институте на библиотечном факультете древнерусскую литературу. И может, благодаря ей я стал иначе, не по-школьному, читать то же «Слово о полку Игореве». Я музыкант все-таки, и для меня ритм важен. И я заметил, что «Слово о полку Игореве» написано как свадебная песня — в таком же ключе, в таком же построении. Меня стали терзать сомнения по поводу патетического характера этого произведения.

— Думаете, перевод не точен?

— Вот-вот. К тому же известно ли вам, например, что одни из древнейших русских документов вообще писались на арабском языке? Арабским алфавитом.

— Вы так активно изучаете только русский язык? Или другие тоже? На каких языках легко говорите?

— На английском совсем чуть-чуть.

— И что, нет желания...

— .. .освоить больше языков, чтобы общаться? Нет. Для этого же у меня есть переводчик в компьютере. И... жена, которая в совершенстве владеет английским и еще на итальянском говорит.

Трудности выбора

— Знаю, что в свое время вы не просто веровали в Бога, но и служили в церкви регентом, подьячим. Потом, однако, отошли от этого. Почему?

— Понимаете... противоречие в сознании возникло. Дело в том, что всю свою сознательную юность, начиная где-то с восьмого— девятого класса, я был весь в западной культуре, западной музыке. И оттого впал в некое легкое диссидентство. У нас и тусовка своя была — актеры, художники, музыканты...

— Известные или начинающие?

— Тогда все были начинающими. Потом многие стали известными.

— Например?

— Да вот Федя Бондарчук, хотя мы сейчас не общаемся совсем. У него часто собирались.

И мы тогда боролись с идеологией коммунистической, которая пыталась уравнять всех и вся. А потом случился девяносто первый год, когда рухнула империя. И я понял, что я хоть и боролся с империей в идеологическом плане, но внутри осознавал себя ее частью. Я почувствовал некий духовный разлад и обратился к церкви. Однако позже надо было выбирать: либо посвящать себя религии, либо жить светской жизнью. Я выбрал второе.

— Вера, обращение к Господу... В этом вы в семье индивидуальны? Или...

— Я пытаюсь приучить к этому близких, домашних.

— Но дети же ваши еще совсем маленькие. Впрочем, нет, сыну-то Ивану лет восемь сейчас, наверное, уже сформировался как личность.

— Да, и он потрясающий. Он сам в себе. И такой человек непростой,поглубже меня будет.

— А как вы эту глубину ощущаете? По каким признакам?

— По тому, как он строит речь. Какими образами оперирует. Какие стихи пишет.

— Он их выкладывает где-нибудь в Интернете?

— Не-ет, только папе показывает.

Чудесные трудности

— Мне запомнились такие ваши строки: «Все мы, взрослые люди, мечтаем, как дети, о чуде». Чудо для вас — это что?

— Состояние души, когда ты находишься в преддверии счастья. Когда все внутри потрясает, какая-то невесомость внутренняя... Когда ты точно знаешь, вот сейчас оно, счастье, будет. Само счастье проходит очень быстро, а преддверие счастья — это, собственно, и есть состояние чуда, чудесности.

— Для своих детей, близких вы чудеса создаете?

— Конечно. Во-первых, когда папа дома — это уже чудо. Во-вторых, подарки неожиданные всякие преподношу.

— Что недавно подарили сыну и дочери?

— Елизавета, как правило, просит платье модное, сумочку красивую.

— Это в три-то с половиной года?

— Да. Она такая женщина уже, что вы! А сын обычно ничего не заказывает, знает, что папа с гастролей и так всегда что— нибудь да приволочет.

— Что было в последний раз?

— Корабль ниндзя.

— О, очень полезная вещь в жизни. А жену чем радуете?

— С женой мы скоро поедем в Европу, и там ей будет чудо в виде какой— нибудь шикарной торговой улицы.

— Сами по магазинам ходить любите?

— Нет. Если я иду себе что-то купить, это занимает у меня минут пятнадцать максимум.

— Надо же. А брючки тем не менее на вас такие необыкновенные, вон какой шовчик на джинсах заковыристый.

— Так это супруга мне купила в Америке.

— Вы знаете хотя бы, какой фирмы ваши джинсы?

— Не-а.

Трудности физкультуры

— Судя по вашей фигуре, вы не только Интернетом увлекаетесь. Бицепсы вон какие! Качаете пресс?

— Не то чтобы качаю. Я называю это физической культурой. Для тех, кому за тридцать.

— И какой вес вы поднимаете лежа?

— Мой рекорд — сто двадцать один килограмм, а рабочий вес — где-то девяносто-сто.

— Еще меня давно подмывает спросить вас про прическу.

— Она универсальная. Неудобно же на гастролях с шевелюрой. А тут бархоткой натер — и салют!

ДОСЬЕ

родился: 4 ноября 1966 года в г. Москве
образование: Московский государственный институт культуры, государственная консерватория
наиболее известные песни: «Аты-баты», «Боги, мои Боги», «Весенний блюз»
премии: многократный лауреат премии «Золотой граммофон» и премии «Шансон года»
доход: $2,6 млн (по версии Forbes)
семейное положение: женат второй раз. Дочь Анна от первого брака, сын Иван и дочь Елизавета — во втором браке

ПРЕДПОЧТЕНИЯ

любимый писатель: Федор Достоевский
еда:холодец
напиток: квас

Tweet

---

Комментарии

27.08.2013 12:06 Юлия [yuliaparnes_70@mail.ru]

Здравствуйте. Меня зовут Юлия, я живу в Германии. Можно ли написать Сергею Трофимову на электронный адрес? Я его преданная поклонница. Спасибо

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 2878