Михаил Гулько: «У меня появилась любимая девушка»

СЕГОДНЯ вечером во Дворце имени Горького, а затем в клубе "Голливудские ночи" радиостанция "Русский шансон", газета "Смена" представят первые сольные концерты в нашем городе легендарного музыканта из Нью-Йорка Михаила Гулько.

НЕМНОГО истории. Когда-то Михаил Гулько, закончив Политехнический институт, начал работать горным инженером, но затем переехал в дальние края и в Петропавловске-Камчатском руководил оркестром моряков, получил диплом дирижерского отделения музыкального училища, играл и пел в ресторанах. Однако жизнь повернулась так, что Михаил решил попытать счастья за океаном, где за долгие годы выпустил не так много альбомов: "Синее небо России", "Сожженные мосты", '"Песни военных лет".

На петербургской сцене Гулько появился лишь в прошлом году, когда по приглашению Александра Фрумина принял участие в юбилее радиопрограммы "Ночное такси", где познакомился с легендарным питерским ансамблем "Братья Жемчужные". Михаил вместе с "Жемчужными" подготовили программу, основу которой составили песни из только что выпущенного альбома Гулько "Заграница", а также старые добрые хиты "Поручик Голицын", "Господа офицеры" и другие. Генеральный спонсор концертов в Петербурге — автосалон "Иллан", при поддержке меховой фирмы "Лена" и Интернет-провайдера "Петерлинк".

— Дядя Миша (именно так все зовут Михаила Гулько за кулисами. — Прим. авт.), как вы относитесь к термину "русский шансон"?

— Мне ближе "пальчики веером", однако я, приехав в Россию, познакомившись с молодыми ребятами, энтузиастами этого жанра, воспринял новый для себя термин "русский шансон" как данность и, можно сказать, привык к нему.

— Могли бы вы добиться популярности, останься вы в России?

— Скорее всего нет. Я работал в вокально-инструментальном ансамбле, каких только в Москве было две сотни. У нас не было никаких шансов, хотя со мной работали четверо музыкантов — один лучше другого. Пел в нашем ансамбле Сережа Коржухов, царство ему небесное. Причем между солистами были поделены темы, и Сережа пел композиции из Стиви Вандера. Каково же было мое удивление, когда я услышал его голос на пластинке группы "Лесоповал", записанной в стиле русский шансон.

В Нью-Йорке поначалу я поступил в колледж, занялся серьезным изучением английского языка, намереваясь продолжить карьеру инженера. Но стоило мне пару раз спеть с друзьями на вечеринке, как начали поступать предложения из русскоязычных ресторанов.

Я работал в баре "Гамбринус". Много позже прочел Куприна и нашел много общего между нашим "Гамбринусом" него. У нас тоже вечеринки проходили в темноте, все веселились, а иногда и постреливали от избытка эмоций. Мне доводилось даже в целях безопасности надевать каску.

Свой первый альбом я записал по настоятельному предложению Миши Шуфутинского. Он уже имел опыт как руководитель ансамбля и аранжировщик, а я просто год за годом пел в кабачках. После появления альбома мне стали предлагать работать с концертами, причем не только в Америке, но и в Австралии, Германии — всюду, где есть русскоговорящая публика.

— Насчет каски — это вы не пошутили?

— В этой шутке была доля истины. Стреляли больше в потолок. Наш ресторан находился в полуподвале, а квартира на первом этаже принадлежала глуховатой старушке, которая эту пальбу не слышала.

— Кого из молодых авторов— исполнителей вы выделяете?

— Трофима, Круга, Жарова. Из эстрадных исполнителей мне очень симпатичен Игорь Демарин. Обожаю песни Юрия Куки— на и Александра Дольского. Кукин однажды приехал в Америку и попал в аварию, так мне довелось ставить его на ноги.

— Может случиться такое, что вы споете песни молодых российских авторов?

— У меня такое чувство, что каждый мой диск — как последний. Я не просто устал физически, а еще и надломлен ситуацией с выпуском моего альбома "Заграница". Московская компания, что сулила мне золотые горы, в итоге разорилась, мне остались должны немало денег, и я вынужден был получить этот долг своими же пластинками, что хранятся теперь у моего товарища в Москве. Ну разве ж это дело? Я ничего не понимаю в российском шоу-бизнесе, всегда старался держаться подальше от тусовок, с трудом улавливаю смысл слова "раскрутка", однако, когда ал бом, в который ты вложил столько сил, пылится в темной комнате, то испытываешь отчаяние.

Я уж лучше помолчу или попою старые песни, приезжая в Россию не на тусовки, а к своим друзьям.

— На каком автомобиле вы предпочитаете ездить в России?

— Этот вопрос подошел бы какой-нибудь поп-звезде, а я человек скромный. Правда, будь моя воля, всегда бы ездил в такой компании, что сложилась у нас весной на программе "Русская формула", когда меня, Трофим, Круга, "Братьев Жемчужных" погрузили в лимузин и провезли по улицам Петербурга на встречу с поклонниками русского шансона.

— На каком автомобиле вы колесите по Америке?

— Я всегда старался выбирать не очень хорошую машину, потому что если ты оставляешь ее на нью-йоркской улице, то рискуешь, что в твоей машине ночью погостят пьяницы, наркоманы. Но года два назад друзья пристыдили меня, и на аукционе я купил недорого такой полуджип-полувэн. И только после этого понял разницу между классной машиной и развалюхой.

— Есть ли в музыкальной эмиграции Америки новые яркие имена?

— Есть интересные поэты, перспективные музыканты, но сегодня все забито электронной, фонограммной музыкой. Помню, на Брайтоне было четыре ресторана, где пели Токарев, Шуфутинский, Успенская, Гулько. Сейчас около сотни точек, однако в большинстве звучит фонограммная музыка, причем, когда берут на работу молодую девочку, интересуются: "Можешь спеть под Успенскую?" Сегодня пропал спрос на индивидуальность. Хотя утешаю себя тем, что мы ведь пробивались по пятнадцать — двадцать лет, так, может быть, и нынешней молодежи суждено попотеть, прежде чем дождаться звездного часа.

— В каком ресторане вы теперь работаете?

— Я, как колобок, — ото всех ушел. Но, обретя свободу, занялся творчеством, а не перепеванием по ночам замыленных шлягеров за пятерку или десятку долларов, которые сунет тебе в руку подвыпивший посетитель.

— Долгие годы вы жили холостяцкой жизнью. А сейчас?

— У меня появилась любимая девушка.

— Она столь же юна, как подруга Вилли Токарева?

— Понимаете, любая девушка, что знакомится со мной, намного младше меня.

— А как вы познакомились?

— В молодые годы я обычно сам "снимал" девушек, но нынче мне уже неудобно "кадрить". На сей раз меня представили. Причем в одном из интервью я обмолвился, что хотел бы встретить такую тихую учительницу. Надо ж такому случиться, что этаженшина оказалась учительницей русского языка, работавшей на Чукотке. Мое счастье, что она ничего не знала о моей профессии. Ее просто познакомили с "дядей Мишей". Но оказалось, что у нас много общего — книги, песни, фильмы, страсть к путешествиям. В общем, сегодня могу сказать, что, слава богу, меня кто-то ждет на другом краю земли.

Tweet

---

Комментарии

Оставьте ваше мнение

Имя
Email
Введите код 3614