 |
 |
| |||
| Главная » Архив » Заметки » Иван Кучин: «Человеку в телогрейке» неуютно в Москве | |||
|
Иван Кучин: «Человеку в телогрейке» неуютно в Москве
В 1997 году Иван Кучин потряс мир шоу-бизнеса, став абсолютным лидером по объему продаж компакт-дисков и компакт-кассет. Аудионосители малоизвестного автора-исполнителя песен с блатной направленностью покупали лучше, чем сборники "Союз", записи Киркорова, Пугачевой, "ДДТ", "Мумий Тролля". Это была сенсация. В 1998-м Кучин сохранил свои позиции в числе самых желанных авторов-исполнителей. Тем поразительней выглядело то обстоятельство, что о новом гиганте русского шансона никто ничего толком не знал. Нам не доводилось читать ни одного (!) пространного интервью с И.К, а сведения, поступавшие от меломанов, были крайне противоречивы. Сидел? Пил? Жил в Америке?.. Человек-легенда явно предпочитал роль темной лошадки... И вот наконец в петербургском концертном зале "Октябрьский" (самая престижная сцена города) был объявлен один сольный концерт Ивана Кучина. Прибыв в северную столицу за день до концерта, музыкант повел себя в соответствии со своим имиджем: в последний момент отменил пресс-конференцию (впрочем, это был мудрый поступок: что мог сказать такой человек, как Кучин, мальчикам и девочкам-журналистам с диктофончиками, которых только и интересуют скандалы да личная жизнь звезд!), не поехал на запись на радио, заперся в люксе гостиницы "Октябрьская"... Однако на концерте, увидев почти полный зал, И.К смягчился, разговорился. — О карьере музыканта вы мечтали с ранних лет? — Ни о чем таком не думал. Голова у меня была забита дурью. Я попал за решетку один раз, потом второй, третий, четвертый... Не знаю, как долго это бы продолжалось Но вот когда у меня умерла мама, а я не смог ее похоронить, в тот момент у меня проснулась душа, и я начал понимать, что уже стал до конца своих дней взрослым, что мне не на кого больше опереться, со мной нет больше любимого человека. Вот тогда и стал всерьез (а не как раньше — урывками!) сочинять стихи и песни. Так, увидел сон и написал песню "Сон". Никогда не думал, что выйду на сцену, просто почувствовал душевную потребность петь. На своих встречах я всегда прошу зрителей: когда придете домой, позвоните своим родителям, просто скажите пару теплых слов -пока еще не поздно. А мне вот уже поздно... Я женился, жизнь пошла спокойная, и раны стали заживать. Но когда встречаюсь со зрителями, записываю, сочиняю, то воспоминания опять наваливаются лавиной... Каждый человек, попадающий в места не столь отдаленные, встает перед выбором: либо идти вверх, либо вниз. Среднего там не дано. Конечно, немало людей уходят вниз, но многие — вверх! Начинают самоутверждаться, самовыражаться. Один идет в библиотеку, другой занимается резьбой по дереву, третий рисует картины, четвертый поет и сочиняет. Поверьте мне, я видел такие классные стихи, слышал такие песни... Конечно, большинство вышли на свободу и погрузились в реальную жизнь, бросили эти стихи и песни. А я вот не бросил. Записал свои песни на магнитофон по просьбам друзей, жены. Ни на что особенно не рассчитывал. Ну а потом у слушателей назрели вопросы: "А где же этот Кучин? Кто он такой? Может, эмигрант или вообще нереальное лицо?" И в 1997 году я начал выступать на сцене. Первое время — очень активно, а теперь реже. Примерно раз в месяц выхожу на сцену и называю это не концертом, а встречей со зрителями. Я не клоун, я артист... Записка из зала: — Его стрелять никто не заставлял. Насчет теперешнего времени не знаю, а в наши годы давалась установка: за убитого при попытке к бегству заключенного — десять суток отпуска. Конечно же, иные служители, лишенные моральных устоев, ради маминых пирожков, шли на такой поступок. Но, справедливости ради, следует сказать, далеко не все так поступали... — По каким статьям вы были осуждены? Не каждый же раз попадали на краже аппаратуры из ДК? — Статья одна — 144-я, все четыре раза. У меня была мечта — сделать собственную студию, записать музыку. — Известный автор-исполнитель Александр Новиков в середине 80-х тоже провел несколько лет в местах не столь отдаленных за махинации с аппаратурой, но это было формальное обвинение, а на самом деле его посадили за блатные песни... — Если он сидел за песни, то я как раз — за дело. — Как вы относитесь к термину "русский шансон"? — Вы мне скажите: бывает буряцкий шансон? А хохляцкий? Почему же тогда должен быть русский шансон? Когда меня причисляют к "русскому шансону", то я всегда вспоминаю слова Высоцкого, который говорил: "Не надо меня записывать в шансоны, барды и рапсоды". Я не считаю, что продолжаю его традиции (мне до Высоцкого далеко), но этого принципа придерживаюсь. Ни в каких совместных концертах с другими авторами не участвую, на тусовки не хожу, даже если они называются светскими раутами и приемами. В позапрошлом году мне давали премию "Овация" (высшая национальная российская эстрадная премия. — Прим.ред), так я не пошел ее брать. Для меня самая главная "Овация" — полный зал. — Как же вы сами называете свой жанр? — Авторская песня. — Однако термин "авторская песня" уже тесно переплетен с бардами... — Главное для меня в песне — текст, сюжет. — У вас многие песни — маленькие истории... — Вот я и говорю, что у меня не ширли-мырли, а авторская песня. — Почему ваше творчество столь "засекречено"? — В Питере, как выяснилось, живут большие знатоки моего творчества. Они меня удивили, прислав записку, что имеют мой первый альбом 1986 года. Это жуткий раритет. Когда я записал тот альбом, то еще был, честно говоря, таким придурком, который тащил аппаратуру, воровал, пытался петь свои песни. Я тогда записал целый альбом песен, от которых, конечно, не отказываюсь, но мне за них стыдно и не хочу, чтобы их тиражировали. Там даже голос не мой, а какой-то детский... Но там была, например, песня "Матушка", которая осталась жить. Альбом вышел в Новокузнецке, а когда меня посадили, то конфисковали не только аппаратуру, но и демозапись альбома. Но, видимо, милиционеры его переписали, и альбом так пошел-пошел... — Сейчас вы — счастливый человек? — Наверное, я счастлив, если не брать те свои ошибки, о которых я пою, говорю, думаю. Я женат вот уже в течение семи лет. Жена у меня с Алтайского края, познакомились мы в Барнауле. Детей у нас пока нет, но мы с Ларисой усиленно над этим вопросом работаем. Моя супруга ездит со мной на все концерты, но на сцену не выходит из скромности, хотя и хорошо поет. Однажды мне сказали: "Вы такой талантливый уже потому, что написали песню "А в таверне тихо плачет скрипка"". Но, извините, это полная ерунда. "Таверна", я уверен, звучит в голове каждого на дне рождения, свадьбе. Подходит такой момент, когда мужчина выпьет, раздобреет, тогда он всегда поднимает тосты за любовь, дружбу, родителей, а я просто записал эти слова, чувства и спел их. Кто-то потерял маму, у кого-то еще какое горе произошло — каждый человек переживает, а тот, кто переживает, — он и поэт. Я же научился немножко рифмовать — вот и все. — Выпустив три компакт-диска, я тем не менее в течение двух лет был никому не известен, мои альбомы никто не покупал. Однажды, надвинув кепку поглубже, я пришел на рынок на Горбушку в Москве и стал спрашивать торговцев: "А Кучина берут?!" Все мне отвечали: "Нет, ты что!" Я удивлялся: "А почему?" Мне говорили: "Ну это же на любителя, это же блатота!" Я не обижался, хотя блатными свои песни не считаю. Цветаева сказала: "Мои стихи — как драгоценные вина, настанет им черед". За точность цитаты не ручаюсь, но за смысл отвечаю. Чтобы меня узнали и поняли, столько времени потребовалось. С неба ничего так просто не падало... — Поразительно, но даже ваша биография практически неизвестна. Приоткройте завесу! — Родился я в марте 1959 года под Читой, в городе Петрозабайкальске. Три года назад перебрался из Барнаула в Москву. Живем мы там с женой весьма уединенно. Работаю в поте лица в своей домашней студии, записываю свои альбомы сам. Лишний раз никуда не выхожу (машины у меня нет). В Москве не выступаю, на концерты других артистов не хожу, на тусовки, светские приемы — и подавно. Москва — такой город, к которому мне, наверное, невозможно будет привыкнуть. Другие города мне, сибиряку, ближе. Как говорится, коль ты из юрты вышел, нечего из себя графа корчить... — Насколько органично вошли вы в российский шоу-бизнес? — А я в нем не участвую. Честно говоря, плевал я на шоу-бизнес, потому что весь он — большая проституция. Когда я появился в Москве, то на меня хотели накинуть аркан, предлагали мне квартиру (я же долгое время снимал углы), но я не продался. Не дай бог продаться за какие-то гроши, которые сегодня тебе предложат, а завтра скажут: "Брат, ты по жизни должен..." Записка из зала: "Уважаемый Иван! Простите за нескромный вопрос: сколько Вы отмантурили?" — Это надо записать — хорошее слово! Отмантурил я двенадцать лет. Но этим не то чтобы горжусь. Просто каждый человек, особенно в молодости, делает ошибки: вот я их наделал на двенадцать лет. Я сидел по молодости и по глупости. Никого не убил, никого не изнасиловал, бабушку в колодец не кидал, а вот аппаратуру в доме культуры свистнул... — Вы подчеркиваете, что выступаете редко. Не ведете подсчет своих концертов? — Поштучно — нет, но, наверное, встреч сто со зрителями у меня было. Причем, пою я обычно раз в месяц. В девяносто седьмом год)7 я много работал, а потом стал отказываться от гастролей. Все ведь зависит от здоровья — в сорок лет так работать просто трудно физически. А халтурить, заниматься чесом — это не для меня. "Где концерт? Сколько денег? Бабки вперед!" — и поехали. Плевать им на зрителей. Я больше чем уверен, что ни один из этих лжеартистов так не работает, не общается со зрителями (что он им может сказать?!), не дает столько авторов. А был Владимир Семенович — как он работал! Дай бог, чтобы мне десять процентов выдать из его нормы. — Какой самый трудный момент для вас на концерте? Чем объясните свой срыв на концерте в Петербурге в "Телогрейке", когда вы не сумели допеть до конца? — Это же не простые песни. Когда сочиняешь их — переживаешь, а когда поешь со сцены — переживаешь вдвойне. Но на концерте это приходится делать. Не будешь же петь с холодным сердцем! Записка из зала: "Я потеряла в жизни абсолютно все: мужа, сына, родителей. Меня просто интересует ваше мнение: стоит ли жить дальше?" — У вас сегодня есть смелость подойти ко мне после концерта? Охрана вас пропустит, и я прямо с вами первой поговорю... (Иван сдержал свое слово, и разговор в гримерке продолжался минут десять-пятнадцать. — Прим.ред.) — Как вы относитесь к звездам-фонограммщикам, что заполонили нашу эстраду? — Я тоже пою под фонограмму! (Улыбается.) У звукооператоров крутится мой мини-диск, где мной записана инструментальная фонограмма. Под нее я и пою. А вот когда артисты выхолят и поют еще и под свой голос, то это — кошмар. — Ваш идеал женщины (грудь, ноги, волосы)? — Бросьте вы, да разве в этом дело? Главное, чтобы человек тебя понимал, а грудь может быть и маленькой, и большой... — Какие у вас отношения с Михаилом Кругом? Ваши и его песни весьма похожи по тематике, стилистике, а голоса — по тембру... — В Москве никого из артистов в глаза не видел (кстати, Круг живет в Твери. — Прим.ред), хотя моя жена уже говорила, что надо как-нибудь выйти в свет, на звезд посмотреть... — Какова история песни "Хрустальная ваза"? — Это вообще моя самая первая песня. Она была написана аж в восемьдесят пятом году со слов одного старика, который сидел всю свою жизнь — еще со времен Сталина. Такой добрый дедушка, никого никогда не обидел, а так получилось, что сидел и сидел... — Правда ли, что за ваши замечательные песни братва подарила вам "шестисотый" "Мерседес"? — Совершенная неправда. Если меня спрашивают о моих нуждах или хотят помочь, то всегда отвечаю: "Вам есть кому помогать. Есть люди, что страдают на данный момент больше, чем я. Есть семьи, которым нужно помочь". — Многие авторы-исполнители выступают на зоне, в тюрьмах и очень гордятся этими концертами. А вы практикуете это? — Нет, на зоне не выступаю. У меня на нее аллергия. Подъеду, посмотрю, и мне уже неохота... — Чьи песни, кроме своих, вы слушаете? — А свои я никогда не слушаю. В них — моя жизнь, и еще раз переживать — какой же нужно иметь запас здоровья! Достаточно того, что переживаю, исполняя их со сцены. А слушаю других. Розенбаума уважаю — большой музыкант и поэт. И вообще питерских музыкантов ценю больше, чем московских. Мне очень нравится Таня Буланова — у нее такой русский голос, под нее и душа болит, и музыка убаюкивает. Нравятся Гребенщиков, "ДДТ" с Юрой Шевчуком. Все это не похоже ни на кого, непродажное, настоящее. — Почему свои новые песни вы отдали своей жене Ларисе, а не записали сами? — Честно сказать, свой голос ненавижу — хриплый, и вообще мне не нравится. А у моей жены тембр мягкий, теплый, словно материнский. ... После концерта в гримерку Кучина выстроилась очередь любителей автографов. Но вот зашел худощавый мужчина с длинными волосами и объяснил, что он — не за автографом: "Хочу просто пожать вам, Иван, руку! Я двадцать семь с половиной лет просидел без выхода, все прошел. Ваши песни помогли мне выйти и стать человеком".
Комментарии
Оставьте ваше мнение |
         
|
|||
|
Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой. И нажмите Ctrl+Enter Использование материалов сайта запрещено. © 2004-2015 Музей Шансона |
